Валерий Чумаков - Конец света, или 24 популярные катастрофы. Прогнозы и сценарии

где Т – возраст вселенной – приблизительно 10 млрд лет, t – время, какое мы «шумим» в космосе (чуть больше столетия). Ноль, запятая, 43 млн нулей и в конце – единица. Это не просто маленькое число, это нереально малое число, которое даже не с чем сравнить. Достаточно сказать, что наша Вселенная состоит примерно из 10 с 80 нулями элементарных частиц. Одна секунда в ее возрасте составляет долю, равную примерно 3×10(-18). Каждую секунду во Вселенной должно возникать, и возникали ранее, множество похожих на нашу цивилизаций. Отсюда вытекает знаменитый «парадокс Ферми». В середине прошлого века этот великий итальянский физик рассчитал, что если в нашей галактике когда-то могла появиться цивилизация, которая могла бы перемещаться по ней со скоростью даже в одну тысячную скорости света, она бы, даже при такой тихоходности, за 100 млн лет, должна была бы распространится по всей галактике. Иными словами, если бы такая цивилизация появилась бы в пору, когда на Земле царствовали динозавры (210 млн – 60 млн лет назад), то их корабли уже давно были бы в нашей системе. «Если есть где-то еще цивилизации, – заявил Энрико Ферми на одном из симпозиумов, – то ее корабли уже гуляют по Солнечной системе». И совершенно непонятно, почему мы их тут не видим.

Возражения, типа: «цивилизации есть, они давно за нами наблюдают, но не спешат вступать в контакт», либо: «они просто не страдают жаждой путешествий», натыкаются на те же принцип Коперника и парадокс Ферми. Действительно, ведь если мы так ищем и ждем контакта, то должны существовать еще многие тысячи цивилизаций с подобными же стремлениями. Которые давно должны были выйти с нами на контакт. Но этого не происходит.

Наиболее правдоподобных объяснений этих парадоксов два. Оба для человечества весьма неутешительны.

Первое. В отдельных частях вселенной природа проводит регулярные «зачистки». Взрывы звезд, гамма-вспышки, столкновения планет с астероидами и с кометами, взрывы сверхмощных вулканов. Такие катаклизмы или полностью уничтожают цивилизацию, или отбрасывают ее далеко назад.

И второе, еще более печальное. По мнению многих ученых, любая цивилизация примерно в одно и то же время достигает уровня, за которым она получает возможность заявить о себе перед космическим сообществом, и уровня, за которым ей становится весьма просто саму себя уничтожить. И речь здесь идет даже не столько о разрушительной войне, сколько о ситуации, при которой жизнь всего человечества может оказаться в руках одного человека, или автомата. Как результат – такая цивилизация, после открытия, к примеру, секретов ядерной энергетики или генетического конструирования, существует примерно 100–200 лет. После чего она либо пропадает полностью, либо порождает другую цивилизацию.

Последняя «зачистка» проводилась на нашей планете силами супервулкана Тоба (Суматра) примерно 70 000 лет назад. Тогда численность человечества упала до критической цифры в 5 000 голов. Можно смело утверждать, что если бы не Тоба, мы бы полетели в космос уже тысяч десять – пятнадцать лет назад. И все говорит за то, что очередная, еще более мощная зачистка, совсем не за горами. Технологически мы тоже уже почти достигли возраста самоубийцы. Так что смело можно утверждать: «Ждут нас катастрофы».

Причем, ко многим из них совсем нельзя отнести поговорку о том, что «предупрежденный – наполовину спасен».

Хотя, не будем слишком уж пессимистичны, и сразу заявим: у человечества есть реальные шансы прожить еще столетие. И многие катаклизмы, которыми нас пугают уже сейчас, вовсе не так страшны, как описываются. Зато другие, о которых большинство не задумывается и не подозревает, представляют самую, что ни на есть, реальную и практически неотвратимую угрозу.

Конечно, не стоит надеяться на то, что люди будут существовать вечно. Как сказал Жванецкий, имея, правда в виду каждого конкретного индивида: «Что с человеком не делай, он упорно ползет на кладбище». Человеческий вид в любом случае не бессмертен. Это так же противоречит «принципу Коперника», в соответствии с которым мы можем просуществовать как Homo sapiens еще не более 200 млн лет. После чего, либо вымрем, как динозавры, либо переродимся во что-то более совершенное. Но, даже если нам удастся преодолеть и этот рубеж, что было бы уже неплохо, если даже человечество, как об этом мечтал Константин Циолковский, сумеет «расселиться» по Вселенной, застраховавшись от полного уничтожения в случае мелкой (в пределах одной звездной системы) или средней (в пределах галактики) катастрофы, то от гибели всей Вселенной нам уйти никак не удастся. А она тоже не бессмертна, и мы обязательно ознакомимся с несколькими способами ее уничтожения.

Понятно, что большинство людей отдаленные на тысячи и миллионы лет события волнуют не особо. Более того, их даже не особенно страшит вырождение человечества вследствие гибели человеческого генома, которое произойдет, если верить крупнейшему в Оксфорде специалисту по человеческой генетике, профессору Брайану Сайксу не далее как через 125 000 лет. В конце концов, 125 000 лет – это почти 5 000 стандартных земных поколений, и нам потребуется 10 стандартных машинописных листов для того, чтобы с помощью стандартной приставки «пра-» поведать о том, в какой степени родства мы буду находиться с очевидцами той катастрофы. И потом, 125 000 лет надо еще суметь прожить. Тем более, что мы уже выяснили, что редкая цивилизация (а по нынешним нашим сведениям – так и вообще никакая) проживает столько. Поэтому нас гораздо больше волнует то, что произойдет, или может произойти с нами в ближайшие сто лет. В этом веке. В крайнем случае – в следующем. И еще, очень интересно, кто же выиграет в битве? Успеем ли мы прикончить природу раньше, чем она угробит нас?

Впрочем, и о неизбежной кончине Вселенной мы обязательно расскажем. В конце книги.

PS Если эту книгу читает кто-нибудь из XXIII века и смеется над мрачными прогнозами – автор очень рад:)

Само слово «катастрофа» имеет культурные корни. Даже театральные. В древнегреческом театре этим термином, в переводе означающем «переворот», обозначали развязку драмы. Финал всего представления. Может быть поэтому рассказ о грядущих катаклизмах всегда подразумевает под собой некую театральность, гиперболу, сгущение красок. Однако, даже при всей людской любви к трагедиям, в истории с глобальным потеплением все так насгущали, что уж и больше некуда. Тут от красок вообще ничего не осталось, сплошная густота. Мрак, грязь и ничего святого.