Юрий Лебедев - Дети войны с мечтой о море. Краткий очерк о Владивостокском военно-морском подготовительном училище (1946–1948), Подготовительном курсе ТОВВМУ (1948–1949) и его воспитанниках

На 20-весельном баркасе старшим был назначен капитан 3 ранга Гейлер. Предстоял трёхсуточный поход из б. Миноносок на остров Попова. Ребята готовят под наблюдением опытных сверхсрочников-старшин такелаж, переносят продовольствие и воду в анкерах на баркас. Жарко, дана команда: «Раздеться по пояс». Раздевается и сам командир роты. Всё его тело покрыто густой порослью волос. Один из курсантов, обращаясь к нему, спрашивает:

– Товарищ капитан 3 ранга, Ваши предки, видимо, произошли от обезьяны?

Последовал моментальный ответ на шутку:

– Вам, ребята, повезло, ваши предки были бедны волосатостью.

Дружный хохот грянул над причалом, поднимая весёлое настроение ребят над бухтой и ускоряя темп подготовки к шлюпочному походу с ночёвкой на «необитаемых» ещё курсантами островах» [2, с. 320–321]

Но вернёмся к нашим командирам. Непосредственно курсами воспитанников, в каждом из которых находилось по три роты, командовали их начальники: капитан 2 ранга Глеб Емельянович Афанасьев, капитан-лейтенант Валентин Семёнович Кришталь и капитан 2 ранга Константин Анатольевич Куленков. Указанные командиры курсов прошли большой служебный путь, имели богатый опыт работы с подчинёнными, однако каждый из них имел свои взгляды на жизнь и службу, имел свой неповторимый характер.

Глеб Емельянович, 1910 г. рожд., закончил ВВМУ им. М. В. Фрунзе в 1934 году, служил на подводных лодках типа «Щ» на Тихоокеанском флоте. В годы войны с 1941 года служил в штабе бригады подводных лодок. С этой должности в 1944 году был назначен в наше училище начальником курса. О нём у нас осталось весьма хорошее впечатление. К воспитанникам он относился уважительно, проявляя отеческую заботу о нуждах и запросах своих питомцев. Воспитанники платили ему тем же: его любили как отца-командира и уважали за боевые заслуги. Несмотря на внешнюю напускную строгость Глеба Емельяновича, воспитанники нутром чувствовали доброе отношение к ним своего командира-наставника, хотя и называли его в шутку «Марусей» или чаще, – «утюгом» за его шаркающую походку [10, с. 22].

Капитан-лейтенант Валентин Кришталь – прямая противоположность Глебу Емельяновичу. Даже в его служебной карьере усматривается нечто отсутствующее в его профессионально-личностном становлении как командира-воспитателя. Валентин Кришталь закончил военно-пехотную школу в Полтаве в 1934 году, и вскоре неожиданно был назначен командиром артиллерийской батареи на крейсер «Аврора». Но прослужил там он недолго и был переведён на должность командира роты в учебный отряд Балтийского флота. В 1936 году Кришталю удалось закончить курсы комсостава ВМФ, после чего он продолжил службу в дивизионе сторожевых кораблей (СКР), затем, последовательно – преподавателем школы оружия КБФ, помощником и старшим помощником командира крейсера «Аврора». Но вновь служба на крейсере не сложилась, и его направили на Черноморский флот помощником командира учебного корабля «Нева», затем, – преподавателем артиллерии в Черноморское ВМУ, а в 1942 году, – в ВВМУ им. Ф. Э. Дзержинского. Но и там у него не сложились отношения с преподавательским коллективом училища. С 1942 по 1944 год Кришталь исполняет должность флагманского артиллериста бригады речных кораблей Волжской военной флотилии, откуда и был направлен в ВВМПУ на должность начальника курса ВВМПУ.

А вот что пишет о Криштале Виталий Викторович Козырь, бывший «подгот», выпускник ВВМПУ 1948 года и ТОВВМУ 1952 года:

«Командира курса капитан-лейтенанта В. С. Кришталя в его ретивости нужно было не поощрять, а останавливать. В практике этого офицера был случай, когда за один день он объявил курсантам Вениамину Бобылёву, Селиму Забирскому и Юрию Коссову по 20 суток ареста каждого, а Дмитию Фомину и Льву Ковтуну – по 10. Порою самоуправство В. С. Кришталя переходило всякие границы. Строевые «собрания», часто проводившиеся офицером, продолжались по 3 и более часа. Как-то на просьбу курсанта отлучиться по естественным надобностям, отвечал, что «и в выдержке тоже нужно тренироваться!» За три года командования курсом он так и не научился относиться к курсантам с уважением, проявлять отеческую заботу о них. От него невозможно было услышать доброго слова. Командование училища не раз указывало В. С. Кришталю на недопустимость подобной практики, но дальше слов дело не шло. Считалось, что он, вроде бы, «несколько перегибает» в борьбе за правое дело» [10, с. 75].

Выходит, я не ошибся в оценке деловых и личностных качеств этого офицера, о себе он оставил недобрую память за свою несдержанность, грубость по отношению к своим воспитанникам, чрезмерную самоуверенность и несоразмерность наказаний за совершённые проступки его подчинённых. Гарнизонная гауптвахта для Кришталя была самым надёжным средством воспитания воспитанников. Здесь просматривается явный перекос в служебном рвении офицера. Воспитанники его недолюбливали, стремились избегать встречи с ним.

Капитан 3 ранга Константин Ананьевич Куленков запомнился воспитанникам как уравновешенный, спокойный и тактичный командир. Конечно, он также был строг, но в отличие от Кришталя обладал несомненным достоинством. Свою строгость к соблюдению дисциплины на своём курсе он сочетал с заботой о своих питомцах. Родился он в 1899 году и был старше всех среди командного состава училища. Некогда он закончил морской техникум, и с 1921 года плавал на судах Черноморского пароходства. В 1934 году был призван на военно-морскую службу, прошёл переподготовку в Учебном отряде подводного плавания (УОПП) им. С. М. Кирова в Ленинграде, после чего служил помощником, затем, – старшим помощником командира подводной лодки типа «Щ». Через три года ему доверили кресло командира подводной лодки, на которой он служил старпомом. В 1939–1943 гг. он занимал должность начальника одного из отделов штаба Тихоокеанского флота, а в 1944 году Константин Ананьевич был назначен на должность начальника одного из курсов ВВМПУ. Воспитанникам капитан 2 ранга Куленков запомнился как любитель топить печки в служебных помещениях, а на занятиях по морской практике, – как опытный и лихой командир шестёрки, гоняющий в или вразумляющий воспитанников, если требовалось, в вопросах изучения и освоения шлюпочного дела. Нерадение в изучении азов морской практики он не терпел. Мы понимали, что в этом отношении требования Константина Ананьевича справедливы, и стремились точно и споро выполнять все его указания.

В остальных вопросах служебной деятельности по обучению и воспитанию своих питомцев начальник курса капитан 2 ранга Куленков полагался в основном на целый штат «начальников» воспитанников – на командира роты, офицеров-воспитателей, строевого старшину, замполита, наконец, на преподавателей. Но главная нагрузка в работе с воспитанниками, конечно, ложилась на командиров рот, офицеров-воспитателей и старшин рот. Вся эта категория офицеров и старшин не имела высшего образования, не заканчивала военных училищ, следовательно, не имела знаний и опыта работы с обучающимися во ВВМПУ. Многие из этих офицеров и старшин в годы войны служили в береговых частях и в частях береговой обороны флота, не имели опыта общения (за редким исключением) с 15–17-летними подростками (юношами). Большинство из этой когорты офицеров и старшин имели образование в объёме 7–8 классов, а в военно-морское подготовительное училище были направлены после краткосрочных курсов младших офицеров или старшин, не имея опыта службы в офицерских должностях (старшин). Конечно, о военно-морской службе, боевых кораблях и подводных лодках они имели довольно смутное представление. Однако, назначенные офицеры и старшины были преданы нашей Родине, ответственно относились к своему воинскому долгу. Но отсутствие у них опыта службы на боевых кораблях, естественно, не могло не сказаться на качественных показателях их служебного рвения. Этим объяснялась и большая текучесть кадров младших офицеров нашего училища.