Ольга Медушевская - Теория и методология когнитивной истории

Важно подчеркнуть, что связь между человеком и социумом через созданный одним и прочитанный «другими» интеллектуальный продукт предстает как эволюционно и глобально значимая: каждый созданный интеллектуальный продукт уже в момент своего создания пополняет совокупный ресурс человечества и может быть актуализирован теперь и всегда. Введем еще несколько обозначений, которые помогают зафиксировать некоторые аспекты данной эпистемологической проблемы. Это информационная энергетика, прежде всего, и «информационный магнетизм». Творческий процесс сопровождает определенная ситуация подъема: индивидуальная психика переходит в новое качественное состояние – вдохновение («руки тянутся к перу, перо к бумаге, минута, и стихи свободно потекут»).

«Информационный магнетизм» – термин, вводимый нами для того, чтобы обозначить несомненно существующую, но недоступную эмпирической проверке реальность информационной связи социума. Ранее мы говорили, что особенностью феномена человека является его способность создавать интеллектуальный продукт. Теперь важно отметить дополняющую ее или встречную способность человека прочитывать информационный ресурс, заложенный другим представителем человеческого рода в его интеллектуальный продукт. Эта способность воспринимать информацию из вещи проявляется как универсальная черта и не зависит от каких-либо разделяющих человечество классификаций. Сданной точки зрения некорректно разделение обществ, еще не создавших развитые системы письменности и обществ, уже обладающих ими («дописьменные» и «письменные» народы, имеющие поэтому «историю» и не имеющие таковой). Информационный обмен через интеллектуальные продукты, целенаправленно созданные людьми, есть первый фундаментальный и универсальный признак присутствия человека. Более того, он наиболее результативен, надежен и его возможности для обогащения человеческой личности ни с чем не сравнимы. Исторически он, вероятно, развивается первым, потому что действие по преобразованию предметов реального мира зарождается на инстинктивном уровне.

Данный способ познания сообщает такую полноту информации, которая одновременно воспринимается сенсорно (через органы чувств) и аналитически. Стремление «глазам не верить», но «пощупать», а еще лучше – «разобрать, а потом собрать» есть не свойство первобытного или цивилизованного человека, а общечеловеческое свойство. Можно заметить те ограничения, которые претерпел информационный обмен с возникновением письменности, приучающей индивида не к объемному, но плоскостному восприятию реальности. Велики потери информационного ресурса, связанные с культурными запретами, разделяющими чувственно-эмпирическое и духовное познание мира. Недостаточно изучена смена способов информационного обмена, которую привнесли телевидение, кино и радио, отделяющие потребление информации от деятельности. Информационный магнетизм – это естественное, интуитивное ощущение полезности информации (ощущение деятельного интереса), которое позволяет включить в формируемую картину мира те или иные информационные сигналы.

В современной информационной ситуации существуют яркие, но еще не интерпретированные социальные явления, связанные со спецификой так называемого информационного общества (поскольку для нас всякое общество является информационным). Это возрастающая мода на коллекционирование старинных или уникальных вещей и интеллектуальных продуктов, чья ценность только в том и состоит, что они имеют свой особый информационный ресурс, который может быть выявлен с помощью непосредственного чувственно-эмпирического восприятия. Ценность этого ресурса со временем не только не ослабевает, но стремительно возрастает, как бы восполняя огромные информационные потери и пустоты. Примером может служить мода на старинные фотографии: понятно, что их информационный ресурс велик, поскольку они сохранили некоторые параметры вещественного мира прошлого. Но заметим также, что знатоками ценится не только изображение (поскольку само изображение современными средствами может быть воспроизведено едва ли не в лучшем качестве), а прежде всего материал, фактура, подлинность.

Информационный магнетизм имеет и другие проявления: любое описание встреч цивилизаций, диалога культур сопровождается информационным обменом через вещи и всегда сопровождается подлинной информационной энергетикой познавательного процесса. Феномен вещи как некоего необычного для современной культуры явления вернулся в проблематику современной культуры. Но он лишь обозначает некоторое методологическое беспокойство: попытка его объяснить и вывести из него понимание человеческой природы в рамках потребительских интерпретаций не дают нового результата. Социальное конструирование реальности как реальности индивида, стремящегося исключительно к потреблению, не плодотворно.

По-видимому, речь идет просто о разных информационных уровнях линейного и пространственного, объемного мышления. Потому что никакой письменный текст не сможет передать информационного ресурса пространственных отношений вещи или пространственных отношений создаваемой вещи и того окружения, в которое она вписана. Произведения древнейшей архитектуры, культовые сооружения прежде всего, есть часть пространства, что улавливается при непосредственном общении с таким произведением. Возникает впечатление осознанного стремления архитектора включить наблюдателя в информационное пространство природных и архитектурных соотношений объекта. Формируется определенный диалог между зрителем или участником наблюдения и теми интеллектуальными продуктами, которые создаются на этом уровне. Исследователи психологии искусства и истории искусства полагают, что постижение такого произведения, раскрытие его информационного ресурса становится возможным при непосредственном участии зрителя в качестве действующего персонажа в данном информационном пространстве. Главным образом эти проблемы ставились в истории искусства, поскольку целью их было не исследование познавательной ситуации, но открытие структур восприятия искусства.

Опосредованный обмен (через вещи) – свойственная человеку форма общения и распознавания информационного ресурса. Оценка познавательных перспектив индивида в дописьменных и письменных (в широком смысле) сообществах не однозначна в пользу последних, как это ранее представлялось. Дело в том, что сущностная составляющая сообществ – это мир вещей, который изначально формирует когнитивные способности в любом обществе. Неслучайно сама атмосфера взаимного узнавания людей разных культур через вещественный мир исполнена информационного магнетизма и эмоционального подъема, если, конечно, это атмосфера деятельностного, а не потребительски пассивного, не связанного с деятельностью наблюдения. Абсолютизация семиотической, знаковой составляющей сообществ для их интерпретации неконструктивна. Разумеется, для функционирования сообществ знаковая система необходима, и умение ее распознавать (чтение-письмо как распознавание текста и его создание) составляет необходимое условие социализации. Но сам знак изначально отсылает к реальному миру и познавательной деятельности в нем (изображающий идею знак или обозначающий ее символ): сам знак уже материален как продукт 9 9 См.: Пирс Ч. Избранные философские произведения. M., 2000. C 171. . Вне связи с деятельностью знак не интерпретируется однозначно (как, например, понятие «дар»). Важно поэтому выявить изначальную реальную связь с миром вещей, его имплицитной достоверностью. Этому помогает, в частности, категория меры: «Измерение – часть любой культуры, все дело в более низкой или более высокой степени ее развития» 10 10 Гуссерль Э. Начало геометрии. С. 421. . Оказывается, когнитивная устремленность различна при «зрелищном» подходе, лишь имитирующем процесс познания, и при реальной вовлеченности в деятельностный процесс.