Александр Веракса - Мысленная тренировка в психологической подготовке спортсмена

Наиболее признанной в этой малоизученной области считается модель А. Ватта и Т. Морриса, [74] Watt A. and Morris T. The qualitative analysis of sport-oriented mental imagery // Paper presented at «The Brain Games», 35th Annual Conference of the Australian Psychological Society in Association with International Society of Sport Psychology (October). – Canberra, Australia. – 2000. разработанная ими на основе результатов исследований с применением специальной методики измерения способности к образам в спорте («The Sport Imagery Ability Measure», SIAM). Характеристики образных представлений, учитываемые в предложенной модели, были выделены на основе анализа данных спортсменов широкого возрастного диапазона, обоих полов, из нескольких культурных групп, разного профессионального уровня, занимающихся различными видами спорта.

Содержание модели раскрывается посредством трехуровневой структуры (рис. 5): на общий фактор «способности к образным представлениям» оказывают свое влияние факторы второго уровня – формирования образов, комплексных ощущений и отдельных модальностей, на которые, в свою очередь, влияют рассматриваемые на третьем уровне индивидуальные пространственные, сенсорные и эмоциональные характеристики образов.

На третьем уровне фактор формирования образов включает в себя такие характеристики, как яркость, контролируемость, продолжительность, легкость и скорость формирования образов в сочетании со зрительной модальностью ощущений. Последняя характеристика, согласно авторам, представляет собой латентный фактор, обращение к которому базируется на предположении, что зрительные образы лежат в основе возможностей оценки пространственных характеристик спортивных образов.

Рис. 5. Модель способности к образным представлениям

Два других латентных фактора, объединяющие в себе: (1) тактильные, кинестетические, эмоциональные характеристики, а также (2) слуховые, обонятельные и вкусовые характеристики, – сформировали другую часть базиса модели. Другими словами, второй латентный фактор отражает характеристики образов, которые связаны с диффузными ощущениями тела, тогда как третий фактор репрезентирует незрительные ощущения, связанные с органами чувств соматического типа.

Стоит отметить, что, по данным М. Бернье и Г. Фурнье, [75] Bernier M., Fournier J. Functions of mental imagery in expert golfers // Psychology of Sport & Exercise. – 2010. – № 11. – P. 444–452. характеристики образов подвержены влиянию ситуации и целей их применения. Так, яркость образов игроков в гольф может изменяться в зависимости от уровня сложности предстоящего удара и от того, насколько они сейчас уверены в себе.

Мы попытаемся ответить на вопрос о том, как воображаемые действия и ситуации могут помочь нам успешно выполнить реальные задачи. Возможно, это происходит благодаря тому, что подобные образы помогают нам запланировать наши движения, а также потому, что через кинестетическую обратную связь закрепляются двигательные паттерны. Или же возможным объяснением служит тот факт, что образные представления подготавливают нас к действиям, делают нас собранными, готовыми физически и морально, вселяют в нас уверенность перед выступлением. Вероятно, в процессе представления действий активируются нервные проводящие пути, аналогичные актуализируемым при действительном выполнении движений, что повышает синаптическую готовность.

Работы, посвященные исследованию психологических механизмов, обеспечивающих эффективность работы мысленных образов в спортивной деятельности, достаточно многочисленны. Мы остановимся лишь на ключевых теориях.

Исследования Э. Джекобсона [76] Jacobson E. Electrical measurements of neuromuscular states during mental activities: Part 5. Variation of specific muscles contracting during imagination // American Journal of Physiology. – 1931a. – № 96. – P. 115–121. и Р. Сакетта [77] Sackett R. The influences of symbolic rehearsal upon retention of a maze habit // Journal of General Psychology. – 1934. – № 10. – Р. 376–398. повлекли за собой большое количество работ, направленных на изучение эффективности мысленной тренировки. Она, как правило, предполагает использование образов или некоторых других когнитивных процессов для проработки навыков. Во многих исследованиях проводилась только одна сессия мысленной тренировки, занимавшая обычно полчаса или меньше, перед началом которой давалась инструкция, подчеркивающая необходимость «думать» о задаче или «представлять себя» выполняющим ее. Большинство исследований мысленной тренировки проводилось с использованием моделирующих задач, разработанных для лабораторного использования, чтобы испытуемые не были знакомы с ними заранее, что очень отличается от того, как образы применяются в спорте. Спортивный психолог, как правило, сопровождает спортсменов (часто очень хорошо знакомых с навыком, который они будут мысленно представлять) на протяжении нескольких сессий детализированных мысленных тренировок с использованием различных стратегий.

В подобных исследованиях есть возможность сравнения произошедших вследствие применения мысленных тренировок изменений в спортивных достижениях. Исследования могут содержать одно, два или все три условия: физические тренировки, отсутствие любых тренировок и сочетание мысленной тренировки с физической. В нескольких обзорных работах об эффективности мысленной тренировки как метода улучшения навыков показано, что ее применение, как правило, более эффективно, чем отсутствие тренировок, и менее эффективно, чем физическая тренировка [78] Driskell J. et al. Does Mental Practice Enhance Performance? // Journal of Applied Psychology. – 1994. – № 4. [79] Feltz D. and Landers D. The effects of mental practice on motor skill learning and performance: A meta-analysis // Journal of Sport Psychology. – 1983. – № 5. – Р. 25–57. [80] Feltz D., Landers D. and Becker B. A revised meta-analysis of the mental practice literature on motor skill learning // In Enhancing human performance: Issues, theories, and techniques, ed. D. Druckman and J. Swets. – Washington, DC: National Academy Press. – 1988. – P. 1–65. [81] Grouios G. Mental practice: a review // Journal of Sport Behavior. – 1992. – № 15(2). – Р. 42–59. . [82] Weinberg R. The relationship between mental strategies and motor performance: A review and critique // Quest 33: 195–213. В литературе по спортивной психологии представлены два главных теоретических объяснения эффективности мысленной тренировки: психонейромышечная теория [83] Corbin C. Mental practice // In Ergogenic aids and muscular performance, ed. W. P. Morgan. – 1972. – P. 94. [84] Richardson A. Mental practice: A review and discussion. Part 2 // Research Quarterly 38. – 1967. – P. 263–273. [85] Schmidt R. and Lee T. Motor control and learning: A behavioral emphasis, 3rd ed. – Champaign, IL: Human Kinetics. – 1999. и теория символического обучения. [86] Sackett R. The influences of symbolic rehearsal upon retention of a maze habit // Journal of General Psychology. – 1934. – № 10. – Р. 376–398. Проверка этих теорий длилась почти 70 лет, но при этом так и не было доподлинно установлено, что происходит во время образного представления, что приводит к улучшению результатов. С одной стороны, предлагается нейромышечное или «двигательное» объяснение (психомышечная теория), а с другой – когнитивное объяснение (теория символического обучения) эффективности мысленной тренировки.