Орлов Дмитриевич - Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

Таким образом, еще одним атрибутом глобализации является ее кризисный, а точнее мультикризисный характер. Реальная глобализация – не просто глобальный кризис в стадии нарастания, а система взаимосвязанных и совмещенных в пространстве и во временикризисов, несводимая к простой сумме составляющих. Поэтому для глобализации характерна нарастающая сложность, неустойчивость, тотальная конкурентность и конфликтность.

Все то, что считалось «издержками», «контрастами», «переходными процессами» глобализации, составляет ее сущностное содержание.

Модель глобализации, как системы разнокачественных субкризисов, дает более адекватное представление о сложности и динамике глобализации, ее способности неожиданно порождать качественно новые социальные феномены, в том числе глобальные вызовы и угрозы.

Соответственно, представление о глобализации, как всеобъемлющей системе взаимодействующих кризисов и катастроф, порожденной не столько ресурсными «пределами роста», сколько небывалым ростом всеобщей связности, позволяет выйти за рамки сложившихся в прошлом веке теоретических подходов, воспринимающих крушение основ индустриальной цивилизации как «издержки роста». Собственно, в условиях фундаментальных природноресурсных ограничений теряет первоначальный смысл и само понятие роста, как освоения ресурсов внешней среды.

В конечном счете, мультикризисная и многомерная структура глобализации, как качественно новая форма системного социального кризиса, завершает эпоху устойчивого социально-экономического прогресса и знаменует переход к нисходящей, регрессивной ветви исторического развития, от социального прогресса индустриальной эпохи к самосохранению в характерных для постиндустриализма условиях тотального антагонизма и неустойчивости. Это означает поэтапную утрату важнейших социальных достижений и возможностей индустриальной эпохи вплоть до утраты субъектности и распада наций.

Вместе с тем, многосубъектная и кризисная природа социальных вызовов и угроз, атрибутивно присущих глобализации, имеет и позитивную сторону – возможность маневрирования и управления, которая сохраняется не только на глобальном, но и на локальном уровне, но при этом определяется уровнем понимания актуальных социальных процессов.

Таким образом, взгляд на глобализацию как системный кризис, связанный с исчерпанием потенциала прогресса XIX–XX веков и перехода общества и системообразующих социальных групп к фазе нисходящего и кризисного развития, позволяет сделать вывод, что наиболее острые социальные проблемы современности являются не столько наследием прошлого, сколько объективным порождением глобализации, присущими ей атрибутивно.

Это означает, что глобальные социальные проблемы современности не могут быть решены в рамках существующей парадигмы глобального развития, в основе которой лежит универсализация товарно-денежных отношений, внегосударственных и «постгосударственных», «постнациональных» форм и приоритетов развития, антагонистичных государственным формам организации общества.

Соответственно, преодоление негативных социальных последствий глобализации, присущих ей атрибутивно, возможно только на пути управляемого сдерживания глобализационных процессов.

В целом, глобализация – это развитие системного социального кризиса, как многомерной системы взаимодействующих и взаимоусиливающих друг друга кризисов в различных сферах общественного бытия, что порождает качественно новый уровень сложности и остроты противоречий, характерный для социальных феноменов новой эпохи.

Для современного, по сути, «постглобализационного», этапа развития единой мир-системы, в значительной степени исчерпавшей потенциал конвергентных процессов и конвергентного развития, характерно преобладание процессов дивергенции и дифференциации, связанных с распадом, фрагментацией и дифференциацией локальных социумов. Вынужденная адаптация социальных групп и структур к новому, безбарьерному и прозрачному, но именно поэтому более конкурентному и нестабильному миру, вынуждает их усиливать собственные барьерные и защитные функции.

Транснациональные и транскультурные конвергенция и интеграция, еще недавно считавшиеся ведущими социокультурными процессами глобализации, на практике все более ограничены потребительским коммуникативным минимумом и бытовыми потребительскими стандартами, достаточными для существования индивида в глобальной рыночной среде. А как максимум – расширенным коммуникативным стандартом, необходимым для работы в транснациональных структурах.

И если для предшествующих этапов дифференциация – культурно-цивилизационная, этническая, политическая, носила в значительной степени пространственный характер, то в эпоху глобализации преобладает социальная дифференциация непространственного порядка.

Таким образом, важнейшим атрибутом глобализации являются социальные процессы дивергентного характера, включая непространственное обособление отдельных социальных групп, рост межгрупповых барьеров.

Основной механизм и основная предпосылка дифференциации и дивергенции – распад, качественное ослабление и социальная деактуализация национальных государств и гражданских наций, как системообразующих социальных групп, и связанная с этим деградация и фрагментация институтов и социальных групп более низкого порядка.

Кроме того, дифференциация и дивергенция – прямой результат кризисных и конфликтных процессов, связанных с тотальной борьбой социальных субъектов за передел все более дефицитных ресурсов, в ходе которой идет «отбраковка» и отчуждение от ресурсов не столько отдельных индивидов, сколько целых социальных групп.

В частности, результатом глобализации экономики становится массовая маргинализация населения индустриальных стран, в первую очередь «среднего класса», составляющего основу не только производительных сил и внутреннего потребительского рынка, но и ядро гражданских наций.

Десоциализация среднего класса – парадоксальный, но очевидный результат продолжения технического прогресса в условиях глобальной экономики и обострения глобальных природно-ресурсных ограничений.

Катастрофическое отчуждение населения индустриальных стран от материального производства имеет очевидные причины: неуклонно растущая производительность труда при нарастающем дефиците предметов труда порождают дефицит рабочих мест. Однако и эти рабочие места либо перемещаются в «новые индустриальные страны» вследствие «бегства капитала», либо теряются коренным населением в результате массовой иммиграции рабочей силы, разрушающей не только рынки труда, но и базовые социальные структуры принимающих государств, прежде всего сами гражданские нации.