Татьяна Джаксон - Исландские королевские саги о Восточной Европе

17 243. […] A þvi svmri for Eirikr j(arl) ok til Danmarkar aa fund Sueins tívgv skeggs Dana konungs. ok bað til handa ser Gyðu d(ottur) hans. (ok) var þat ath raði gert. fekk Eirikr j(arl) Gyðu. Vetri siðaR attu þau s(on) er Hakon het. Þa er Eirikr j(arl) hafði fengit Gyðu ok uerit eítt svmar i hernaði. sigldi hann um haustit aptr til Sviþiodar. ok var þar vetr ашп. En at vari bio hann her sinn ok sigldi siþan íaustr vegh. Ok þa er harm kom i RÍki Vallðamars konungs. tok hann at heria. drap mann folkit en brendi bygdir þar sem hann for en eyddi landit. hann kom til Aldeigiv borgar ok settiz þar vm. þar til er hann vaN staðinn. drap þar margt folk en braut ok brendi borgína alia, for hann siþan viða her skilldi vm Garða Riki. Sva segir i Banda drapu.

Eirikr j(arl) var.v. svmur i þessum hernaði öllum samt. En aa vetrum var hann í Danmðrku með Sveíni konungi tívgu skegg mági sinum. en stundum i Svía velldi. […] ( В. II S. 242–243 )

1 46. В то время, когда сыновья Гуннхильд пришли к власти в Нореге, правил в Гардарики тот конунг, которого звали Вальдамар. Жену его звали Аллогия. Она была умной и доброжелательной, хотя и была в то время язычницей. У конунга Вальдамара была мать, очень старая и дряхлая, так что она лежала в постели. И все же обладала она даром провидения от духа фитона, как многие те язычники, о которых говорили, что они предсказывают еще не наступившие и сомнительные события. И таков был там постоянно обычай, что в первый вечер йоля, когда люди сядут по местам в палате конунга, приносили старую мать конунга к его высокому сиденью. Говорила она тогда, не предстояло ли какого опасного немирья конунгу или его государству и о другом подобном, о чем ее спрашивали. Так случилось одной зимой, что, по обычаю, старая женщина была принесена в палату. Тогда спросил конунг, не видит ли она какого иностранного конунга или воина, который бы претендовал на его государство. Она отвечает: «Не знаю я, сын мой, ни о какой губительной войне, которая угрожала бы тебе или твоему государству. Однако вижу я видение большое и очень хорошее. На севере в Нореге родился некоторое время назад сын конунга, который будет воспитываться здесь в Гардарики, пока он не сделается знаменитым хёвдингом. Он не нанесет никакого урона твоему государству. Напротив, он и мир сохранит, и всячески увеличит твою честь. Наконец, он вернется в свое отечество, когда еще будет в расцвете лет, и завладеет тем государством, на которое имеет право по рождению. Он будет сиять ярким светом и достоинством, и многим народам станет он спасителем в северной части мира. Но недолго пробудет он конунгом в Нореге. Отнесите меня теперь прочь, – говорит она, – слишком много рассказала я об этом человеке, хотя и верно». Унесли ее тогда прочь.

2 Многие юноши, сыновья могущественных людей, бежали из Норега от тирании сыновей Гуннхильд. Некоторые пускались в военные походы то в одну страну, то в другую. Некоторые искали себе почета у иностранных хёвдин-гов, как Харальд Гренландец, который был в Свитьод у Скёглар-Тости, о чем уже было сказано.

Сигурдом звали сына Эйрика в Опростадире, брата Астрид. Он был на востоке в Гардарики у конунга Вальдамара и имел от него большой почет и властьА Захотела тогда Астрид, его сестра, поехать туда к нему. К тому времени она пробыла в Свиавельди у Хакона Старого два года. Олаву, сыну ее и конунга Трюггви, было тогда три года. Хакон Старый отправил ее в сопровождении неких купцови дал ей и ее людям в изобилии все, что им требовалось иметь. И когда они поплыли на восток в море, на них напали викинги. Это были эйсты. Захватили викинги в качестве добычи и добро, и тех людей; некоторых [они] убили, а некоторых поделили между собой в качестве рабов. Там разлучился Олав со своей матерью. Олава и его воспитателя Торольва и Торгильса, сына Торольва, взял тогда себе тот человек, которого звали Клеркон. Клеркон посчитал, что Торольв слишком стар для раба и непригоден для тяжелой работы. Поэтому он убил Торольва, а мальчиков взял с собой в Эйстланд и продал их тогда тому человеку, которого звали Клерк, и взял за них козла, но хорошего. Третий человек купил Олава несколько позднее и дал за него хороший плащ или накидку. Этого человека звали Реас, а жену его звали Рекой, а сына их Рекни. Был там Олав у этого хозяина долго с тех пор, и о нем хорошо заботились, поскольку Реас любил Олава не меньше, чем своего сына. Олав пробыл шесть лет в этом изгнании в Эйстланде. Бонд Реас купил также Торгильса, сына Торольва Вшивобородого; его заставляли работать, как других рабов.

3 Тогда приехал в Эйстланд Сигурд Эйрикссон, брат матери Олава. Он был послан Вальдамаром, конунгом Хольмгарда, чтобы собрать там в стране подати для конунга; ехал Сигурд с большой пышностью, у него было с собой очень много людей. Однажды Сигурд въехал со своими спутниками в усадьбу Реаса, когда мальчик Олав играл с другими молодыми людьми. [ Сигурд узнаёт в Олаве сына своей сестры и договаривается с Реасом о цене за Олава и его сводного брата Торгильса.] Тогда купил Сигурд Торгильса за марку золота, а Олава за 9 марок золота. Привез Сигурд обоих мальчиков с собой в Хольмгард и никому из людей не открыл происхождения Олава, и обращался с ним хорошо во всех отношениях. Тогда было Олаву 9 лет.

4 47. Случилось однажды, что Олав Трюггвасон был на торгу. Там было очень много народа. Там он узнал Клеркона, который убил его воспитателя Торольва Вшивобородого. У Олава был в руке маленький топор, он подошел к Клеркону и ударил его топором по голове так, что топор вошел ему в мозг; тотчас же побежал Олав домой и сказал Сигурду, своему родичу. А Сигурд сразу же отвел его в покои княгини Аллогии и рассказал ей новости, и попросил ее помочь мальчику. Она поглядела на мальчика и сказала: «Не следует убивать такого красивого мальчика». Велела она тогда всем своим людям прийти туда в полном вооружении.

В Хольмгарде была такая великая неприкосновенность мира, что следовало убить всякого, кто убьет неосужденного человека. Вот бросился весь народ, по обычаю своему и законам, бежать за Олавом, куда он скрылся. Хотели они лишить его жизни, как требовал закон. Говорили, что он во дворе княгини и что там собрался отряд людей в полном вооружении, чтобы охранять его. Затем это дошло до конунга. Пошел он тогда быстро со своей дружиной и не хотел, чтобы они бились. Устроил он тогда мир, а затем и соглашение. Назначил конунг выкуп за убийство, а княгиня заплатила. С тех пор был Олав у княгини, он был очень любим ею, и весь народ был к нему очень привязан.

В Гардарики были законы, что там не могли находиться люди королевского рода, кроме как с разрешения конунга. Тогда сказал Сигурд княгине, какого рода был Олав, и о том, по какой причине он туда приехал, что он не мог жить в своей стране из-за немирья и вражды своих недругов; просил Сигурд ее поговорить об этом с конунгом. Она сделала так и попросила конунга помочь этому сыну конунга, с которым так сурово поступили; привели к тому ее уговоры, что конунг обещал ей то, о чем она просила; взял он тогда Олава под свое покровительство и обращался с ним прекрасно, как и положено было обращаться с сыном конунга. Пробыл Олав там девять лет в Гардарики у конунга Вальдамара. Он был всех людей красивее, выше и сильнее и превосходил в искусствах всех норвежцев, о которых рассказывается в сагах.