Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Моральное разложение верхних слоев тогдашнего общества, начиная с самой царицы, насаждавшей фаворитизм, растлевание ими суда и правосудия были причинами издания указа о пресечении обыкновения уличенных в злодеяниях прибегать к защите сильных придворных персон, а обнаруженные преступления казненного фаворита Монса послужили непосредственным поводом к тому. «Понеже многие, покинув прямые судебные места, определенные о том, – устанавливает Петр в собственноручном указе, – бьют челом придворным служителем о делах, а иные плуты, бегая обличения, сие делают и дают многие дачи, как и ныне то в деле Монсовом и Столетовом и протчих явилось, того ради объявляется сим указом, что есть ли кто впредь дворовым служителем о каком деле станет подавать [ка]кие письма (кроме повеленных доношений), ‹…› те будут наказаны политической смертью». То же было положено за нарушение указа и «придворным служителям» [205] Там же. С. 385–386; см. фотокопию. .

Подобными же мотивами, ссылкой на печальную действительность, были обоснованы многие важнейшие законы, касавшиеся различных сторон государственной жизни. Например, указ о рангах фискалов от 22 февраля 1723 года, знаменовавший отказ Петра I от политики расширения комплектования государственных служащих в сторону его демократизации, был мотивирован результатами неудачного в этом отношении опыта. Указ, написанный собственноручно царем, начинался изложением оснований изменения предшествовавшей практики: «Понеже фискалы в начале распорядка статских дел вскорости выбраны были из самых нижних людей без свидетельства, которые и рангов не имели, кроме обор-фискала, которые ныне явились в великих преступлениях и злодействах, а ныне определены фискалы из знатных офицеров, того ради им ранги определены следующие ниже сего…» [206] Каб. П.В. [здесь и далее – «Кабинет Петра Великого»]. I отд. Кн. 33. Л. 8; ЗА ПВ. Т. II.

Наряду с преступлениями должностных лиц основанием к изданию Петром законодательных актов являлись и недостатки организации государственной службы и ее отправления, рабское угодничание низших перед высшими, явка по утрам подчиненных с приветствием к своим начальникам, отправление государственных дел на дому, заполнение начальниками подчиненных им учреждений своими родственниками и «креатурами», отсутствие или небрежное ведение протоколов в учреждениях, войсках и прочее. Эти глубоко укоренившиеся явления, ставшие для того времени национальными, законодатель наблюдал повсюду, стремился искоренить их при помощи указов и установить новые разумные порядки. Вот, например, мотивы, приводимые Петром для обоснования нового порядка хранения и отправления секретных дел в Сенате. «Самим вам ведомо, что секретные дела вынесены от подьячих черкасам, и зело удивительно, что как ординарные, так и секретные дела в Сенате по повытьям; того ради, получа сие, учините по примеру Иностранной колегии» [207] ЗА ПВ. Т. I. С. 260. .

Входя в детали государственного управления, присутствуя на заседаниях Сената, на военных советах, среди боевых действий войск, на стройках и при спуске кораблей, в церквах на богослужениях, на семейных торжествах у знатных людей и у простых мастеров, на фабриках и заводах, на верфях, при пытках и казни преступников, Петр имел возможность наблюдать за всеми проявлениями жизни и у себя в записной книжке отмечал то, что нуждалось в законодательной регламентировке.

В Кабинете Петра Великого, I отделении, книге 52 [208] Госуд. арх. [здесь и далее – «Государственный архив», т. е. Государственный архив Российской империи (Государственный архив Министерства иностранных дел Российской империи), собрание которого образует в настоящее время фонды 1–28, 30 Российского государственного архива древних актов]. Разр[яд] IX. 1. сохраняется целый футляр с записными книжками Петра, в которых он делал для памяти пометки, выраставшие впоследствии в закон. В эти книжки, наряду с темами будущих законов, заносились и заметки, проливающие свет на отдельные стороны воззрений их автора, тоже нашедшие отражение в законе. Вот ряд таких лаконических nota bene: «О греческом падении от презрения войны, римское – от разоренья Карфагена» [209] Каб. П.В. I отд. Кн. 52. Записная книжка № 1. Л. 1. . Впоследствии первая мысль нашла свое отражение в речи царя, произнесенной им в Троицком соборе в Петербурге во время торжеств после заключения Ништадтского мира 22 октября 1721 года. Она была положена в основание политики Петра в последний период его царствования. «Надлежит бога всею крепостию благодарить, – объявляет торжественно царь, – однакож, надеясь на мир, не надлежит ослабевать в воинском деле, дабы с нами не так сталось, как с монархией греческой» [210] Собственноручный текст речи Петра: Сен. арх. [здесь и далее – «Сенатский архив»]. Кн. 18. Подл. им. выс. ук. и пов. [здесь и далее – «Подлинные именные высочайшие указы и повеления»]. Л. 192; см. фотокопию; ЗА ПВ. Т. I. С. 156. .

В другом месте Петр набросал: «Чтоб написать книгу о ханжах и изъявить блаженства» – и прибавил два характерных замечания: «Також не противились мученики в светских делах» [211] ЗА ПВ. Т. I. С. 78. и «Против атеистов. Буде мнят, что законы смышленные, то для чего животное одно другое ест и мы. На что такое бедство им зделано?» [212] Там же. С. 69.

Первая из этих заметок потом вызвала постановку в законодательном порядке вопроса «о монашестве» во всем его объеме. Из других заметок Петра видно, что его заботили в этом отношении два вопроса: первый – [необходимость] если не парализовать вовсе, то во всяком случае ослабить распространение в русском народе монашества; второй – существующее монашество поставить в нормальные условия в смысле труда и морали. «Вытолковать, – писал Петр, – всякому[, что] исполнение звания есть спасение, а не монашество». «О молодых подумать в Синоде, понеже зело много есть убийства младенцев, ибо зело дорого дают о вычищенье нужных мест [213] Имеются в виду «нужники», т. е. уборные. – Примеч. науч. ред. , понеже там множество оных погребается» [214] Там же. Т. I. С. 100; см. фотокопию. . Последнее краткое распоряжение Петра, явившееся результатом знания подлинной жизни, вытекавшее из взглядов его на ханжество, доказывает, что Петр умел видеть вещи в их истинном свете и называть их своими именами. Вследствие этого оно [указанное распоряжение], несмотря на свою убийственно откровенную формулировку, нашло отражение в общем законе об устройстве церкви – Духовном регламенте. На подлиннике написанного Петром текста есть пометка: «Сие записано в Духовный регламент» [215] Там же. .

Та же забота о поддержании на большой моральной высоте лиц духовного чина нашла свое выражение даже в статье Морского устава, написанной собственной рукой Петра: «Священник должен прежде всех себя содержать добрым христианским житием, во образ всем, и имеет блюстися, дабы не прельщать людей непостоянством или притворною святостью, и бегать корысти яко корня всех злых» [216] Каб. П.В. I отд. Кн. 43. Л. 80. .