Олег Буранок - Феофан Прокопович и историко-литературный процесс первой половины XVIII века

Феофан Прокопович (1681–1736) – писатель, философ, политический деятель, сумевший в своём творчестве отразить одну из самых сложных и драматических эпох в истории духовного развития России – первую треть XVIII в. Объективный идеалист, метафизик, деист, Феофан Прокопович шёл от схоластики к философии Просвещения. Сложность и противоречивость его философских взглядов обусловливается переходным характером эпохи и уровнем развития отечественной философии. Он был сторонником просвещённого абсолютизма, рано понял и принял реформу Петра I. Недаром В.Г. Белинский назвал Феофана «одним из птенцов его орлиного гнезда» [1] Белинский В.Г. Портретная галерея русских писателей: Кантемир // Белинский В.Г. Собр. соч.: в 9 т. Т. 7. М., 1981. С. 298. . И «птенец гнезда Петрова» словом и делом (собственно, «слово» у него всегда было «делом») последовательно отстаивал деяния Петра в течение всей своей жизни. Творчество Феофана Прокоповича – художника слова, оратора, крупнейшего государственного и церковного деятеля, философа-просветителя, теолога – выразило сложнейшие перипетии бурного времени, названного Петровской эпохой, более того, и сам Феофан Прокопович, и его деяния не только связаны неразрывными узами с эпохой, но и явились её порождением, обусловили эстетические воззрения Феофана Прокоповича – предклассициста: блестяще усвоив теорию и практику западноевропейского барокко, Феофан – теоретик и художник слова – вплотную подошёл к классицизму.

Отечественное и зарубежное литературоведение в XX XXI вв. часто уделяло и уделяет внимание русской литературе XVIII в. и её международным связям, в первую очередь – русско-европейским. Этому были посвящены научные сборники (например, «XVIII век»; «Проблемы изучения русской литературы XVIII века»), монографии и диссертации. Однако в кажущейся на первый взгляд обширной научной литературе до сих пор нет исследования, в котором была бы изучена в русско-европейском литературном контексте такая главная фигура литературы и культуры Петровской эпохи, как Феофан Прокопович. Культурный диалог представляет собой всего лишь одну из сторон проблемы Запад и Восток, но вместе с тем это факт сотрудничества, порой сложного, противоречивого, зачастую плодотворного и творчески активного. Изучая влияние европейских стран и их культур на Россию, на творчество русских писателей, мы можем понять не только истоки и генезис этих связей, но и их закономерности. Чрезвычайно важно проследить влияние культуры европейских стран и на переводческую культуру в нашем Отечестве.

Концепция исследования заключается в следующем: драматургия, ораторская проза и поэзия Феофана Прокоповича изучаются во взаимодействии не только с русской литературой первой половины XVIII столетия, но и с европейской литературой. Сделанные в монографии наблюдения и выводы позволяют судить о масштабе фигуры Феофана Прокоповича – художника не только в собственно литературной, но и в историко-культурной сфере России и Европы. Теоретическим итогом проделанной работы стало применение методологии тезаурусного анализа для изучения произведений Феофана Прокоповича в контексте русских и европейских литературных связей и традиций.

Выработанный в монографии взгляд на Феофана Прокоповича-предклассициста позволил рассмотреть его произведения как целостное единство, организующее все уровни художественного текста: осмысление жизненного материала; идейное содержание; пространственно-временная структура; система образов; формы выражения авторской позиции посредством изобразительновыразительных средств разных литературных жанров; традиции и новаторство; влияние писателя на дальнейшее развитие русской литературы. Тезаурусный анализ существенно расширил как общетеоретический взгляд на феномен предклассицизма в литературе Петровской эпохи, так и возможности изучения литературы постпетровской эпохи в аспекте исторической поэтики и русско-зарубежных литературных связей.

В современном отечественном и зарубежном литературоведении совершенно закономерен большой и вполне обоснованный интерес к литературе переходного периода (конец XVII – начало XVIII в.). «Изучение так называемой переходной, или Петровской, эпохи представляет собой одну из важнейших задач нашей науки» [2] Макогоненко Г.П., Моисеева Г.Н. От редакции //XVIII век: сб. 9. Л., 1974. С, 4. .

«Культура – единый процесс, все отрезки которого равноправны» [3] Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С, 193. . Если первая часть мысли учёного аксиоматична, то вторая нуждается в уточнении: а как же быть с утверждением самого А.М. Панченко об упадке русской культуры эпохи Петра I? Равноправны во временном контексте, так сказать, в «вечном граде» культуры: пусть культура Петровской эпохи и является некоей остановкой в развитии русской культуры по уровню качества, образцов (но в сравнении с чем? – как известно, всякая аналогия «хромает»…). Однако первая треть этого столетия стала таким мощнейшим культурным «перегноем», который питал отечественную культуру добрых сто – сто пятьдесят лет, а мифологемы той эпохи живы и работают до сих пор. На примере русской культуры XVIII в. А.М. Панченко блестяще доказал, что «культура располагает запасом устойчивых форм, которые актуальны на всём её протяжении» [4] Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С, 193. . В зависимости от ряда политических, культурных, этнографических и прочих обстоятельств (даже личностных) актуализируются та или иная тема, идея, жанр… Казалось бы, давно забытое, канувшее в Лету вдруг всплывает и делается модным. Или на фоне культурного переворота традиционный жанр продолжает успешно работать, культурологически обслуживать эпоху, удовлетворяя не только запросы масс, но и выполняя социально-политический заказ сильных мира сего.

Политические, экономические, культурные преобразования в России конца XVII – начала XVIII в. решительным образом повлияли на русского человека. У него меняется отношение к прошлому, настоящему и будущему, ко всем институтам бытия и, главное, к самому себе. За кратчайший срок – жизнь одного поколения – русский человек (точнее, человек Петровской эпохи) переживает удивительную метаморфозу: из пигмея он вырастает в колосса (при этом, конечно, необходимо уточнение вот какого рода: негативное отношение к прошлому – факт культуры Петровской эпохи). Ему не страшны ни рок, ни ад, ни сама смерть; он энергичен, горяч, уверен в себе; он преобразует Россию и… – себя. Живость, динамизм, переменчивость становятся символами эпохи (примечательно, что это зародилось ещё во второй половине XVII в., задолго до рождения Петра [5] Дёмин А.С. Русская литература второй половины XVII – начала XVIII в.: Новые художественные представления о мире, природе, человеке. М., 1977.