Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

В числе мер по активизации научной деятельности Института в его структуре была создана приказом от 3 ноября 1938 года особая секция истории государства и права в составе шести научных сотрудников (включая и Сыромятникова). Заведующим секцией стал С. А. Голунский [72] Архив РАН. Ф. 1934. Оп. 1. № 54. Л. 185. , а ее первое заседание состоялось 10 ноября. На заседании было принято, в частности, решение о создании «кабинета по истории государства и права» [73] ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 24. № 10. Л. 14. .

В марте 1940 года секция была преобразована в секцию теории и истории государства и права с гораздо более широкой тематикой исследований [74] Архив РАН. Ф. 1934. Оп. 1. № 158. Л. 48. . Наконец, в феврале 1941 года в составе секции теории и истории государства и права была сформирована группа по истории государства и права («историческая группа»), руководителем которой стал Б. И. Сыромятников [75] Там же. № 251. Л. 4; ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 24. № 10. Л. 2. . Вскоре эта группа превратилась вновь в самостоятельную секцию.

Конечно, директор А. Я. Вышинский (обремененный с мая 1939 года еще и обязанностями заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР) вряд ли самолично вникал во все научно-издательские проекты Института. Так что вопрос об утверждении к печати труда Николая Воскресенского, вероятнее всего, с ним специально не обсуждался. Вместе с тем нельзя не признать, что само включение в план изданий Института права подготовленной Николаем Алексеевичем фундаментальной подборки актов первой четверти XVIII века объективно стало возможным именно вследствие тех перемен в Институте, инициатором которых выступил Андрей Вышинский.

Заказ на публикацию первого тома «Законодательных актов Петра Великого» был размещен в 1-й типографии Издательства АН СССР в Ленинграде. Верстку тома осуществили в 1941 году [76] Диссертационное дело. Л. 91 об. . Но дальнейшее производство тиража было остановлено. Началась Великая Отечественная война. А вскоре Ленинград оказался в блокаде.

Ни Н. А. Воскресенский, ни его жена не эвакуировались. Продолжали работать, вынесли все тяготы и лишения пребывания в осажденном городе. Уже после войны, в письме Б. И. Сыромятникову от 12 августа 1946 года Николай Воскресенский скупо упомянет о голоде, который едва не «погубил меня и мою семью… во время блокады» [77] ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 37. № 41. Л. 3. . Но семья Воскресенских не просто выживала.

В тяжелейшие блокадные месяцы Николай Алексеевич с Зинаидой Андреевной сумели подготовить к печати восемьдесят (!) авторских листов документов первой четверти XVIII века, дополнявших «Законодательные акты Петра Великого». Только за 1943 год Зинаида Воскресенская переписала свыше тысячи документов. На некоторых из них сохранились ее карандашные пометы: «Переписано во время обстрела Ленинграда 17/VII 43 г.», «Обстрел 3/IX 43 г. сильный», «Писано в обстрел 14/IX 43» [78] Цит. по: Федосеева Е. П . Документальные материалы Н. А. Воскресенского. С. 228. В подобном контексте затруднительно понять, отчего Н. А. Воскресенский оказался ни словом не упомянут в специальном очерке А. Н. Цамутали о ленинградских историках в годы Великой Отечественной войны ( Цамутали А. Н. Историческая наука и Великая Отечественная война 1941–1945 гг. // Ленинградская наука в годы Великой Отечественной войны / Под ред. В. А. Шишкина. СПб., 1995. С. 33–43). .

Более того, в блокадные дни Николай Воскресенский взялся готовить исследовательский труд «Петр Великий как законодатель. Введение в изучение законодательных актов эпохи Петра I» [79] См.: ОР РНБ. Ф. 1003. Кн. 15. Л. 1–3, 14–372. . На титульном листе черновой редакции значится: «Ленинград, 1943». А вот завершение работы над главой «Общественные, моральные, политические и религиозные воззрения Петра I» датировано августом 1942 года [80] Там же. Л. 2, 178. . Думается, все основания имел Борис Сыромятников написать в октябре 1943 года, что продолжением исследовательских трудов во время блокады Николай Алексеевич заслужил «в полном смысле слова почетное имя героя научного труда» [81] ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 28. № 10. Л. 2 об. .

А ведь Николай Воскресенский продолжал еще и преподавать в школе! В производственной характеристике на учителя географии 1-й средней школы Куйбышевского района города Ленинграда Н. А. Воскресенского от 2 февраля 1943 года отмечалось, что он «хорошо знает свой предмет… Его учащиеся хорошо знают экономическую географию (фактический материал и карту)… Является воспитателем 9/в класса, которому уделяет большое внимание» [82] Диссертационное дело. Л. 94. Судя по содержанию характеристики, это была та же самая школа № 216, в которой Н. А. Воскресенский работал до войны. . За учительский труд в период блокады Николай Алексеевич был награжден медалью «За оборону Ленинграда», которая была ему вручена 15 февраля 1944 года [83] Там же. Л. 70. .

Находясь в блокадном Ленинграде, Воскресенский удостоился и нового одобрения своих трудов со стороны историков. В изданном осенью 1942 года сборнике «Двадцать пять лет исторической науке в СССР» Николаю Алексеевичу оказалось уделено несколько вполне лестных строк. В частности, как отметила член-корреспондент АН СССР А. М. Панкратова, «Н.А. Воскресенский предпринял, казалось бы, непосильные для единичного исследователя розыски в государственном, сенатском и других архивах и обнаружил множество петровских бумаг-автографов, никем ранее не использованных…». Правда, не будучи детально знакома с работами Воскресенского, Анна Михайловна изрядно преувеличила количество подготовленных им томов «Законодательных актов Петра Великого», упомянув о «восьмитомном [!] издании документов о государственной деятельности Петра» [84] Панкратова А. М . Советская историческая наука за 25 лет и задачи историков в условиях Великой Отечественной войны // Двадцать пять лет исторической науки в СССР. М.; Л., 1942. С. 30–31. Впрочем, учитывая, что перед войной А. М. Панкратова лично общалась с Николаем Алексеевичем, нельзя исключить, что о восьмитомнике ей сказал он сам – как о некоей своей программе-максимум. .

Этот отзыв, хотя и был для Николая Алексеевича долгожданным, не мог повлечь за собой каких-либо перемен в его блокадной жизни. Однако уже на следующий год в судьбе ученого наметился очередной перелом к лучшему. И дело было не только в состоявшемся в январе 1943 года прорыве блокады и увеличении с 23 февраля норм продовольственного снабжения ленинградцев. И даже не в том, что 1 июня того же года Воскресенский был включен в состав новоучрежденной комиссии по изданию «Писем и бумаг Петра Великого» при Институте истории АН СССР [85] Диссертационное дело. Л. 88 об.; Новые публикации документов о Петре I // Известия. 1943. 3 июня. .