Томас Рид - Рождение машин. Неизвестная история кибернетики

Однако профессор отказывался признать свою ошибку и твердо верил в возможность статистического предсказания. Осенью 1942-го Институт математической статистики планировал провести семинар. Когда Винер услышал о программе конференции, он послал срочную заметку организаторам, предупреждая, что даже заголовки презентаций не должны попасть на глаза врагу. Это показывает, какую ценность он придавал своим исследованиям.

Через десять дней терпение Уивера лопнуло. Первого сентября 1942 года он заявил, что «очень скептически» относится к предприятию Винера. Такой резкой оценке немало способствовали беспорядочные командировки Винера и Бигелоу по армейским объектам, разбросанным по всей стране. Путешествие было не слишком успешным. По словам Уивера: «[Винер и Бигелоу] начали посещать военные учреждения без четкого маршрута, без каких-либо разрешений и без представления о том, можно ли увидеть людей, которых они хотели видеть (если они, конечно, вообще знали, с кем хотят встретиться)» [50] Там же. .

У армейских офицеров артиллерии были другие приоритеты. Германия ворвалась в Сталинград и казалась непобедимой. Американская военная машина начала работать на полную мощность. В NDRC также были заняты: революционные бесконтактные взрыватели стали сходить с конвейерных линий по десять тысяч экземпляров. Только Винер и Бигелоу топтались на месте, да еще попусту тратили ценное время остальных: «Круглые сутки в мой офис приходят телеграммы с вопросом, где находятся эти двое, – раздражался Уивер [51] Там же. . – Это можно печатать в „Простаках за границей“ [52] Отсылка к роману М. Твена «Простаки за границей». . Контракт с Винером был досрочно разорван в конце 1942-го.

Профессор МТИ был разочарован. «Я все еще надеюсь, что могу сделать что-то, чтобы убить несколько врагов, вместо того чтобы просто показать, как их можно убить», – написал он Уиверу 28 января 1943 года [53] Galison, «Ontology of the Enemy», 245. . Как инженер Винер проиграл. Его предсказатель никогда не оправдывал ожиданий, он нисколько не приблизился к тому, чтобы улучшить стрельбу из орудий. Через пять лет Винер упомянул этот неприятный эпизод во введении к своей культовой книге «Кибернетика»: «Было установлено, что конструирование специальных приборов для криволинейного предсказания не оправдывается условиями ведения зенитного огня. Но принципы оказались верными» [54] Винер Н. Кибернетика. М.: Советское радио, 1968. . Он верил, что подвела реальность, а не его идея.

Кибернетика сосредотачивалась на проблемах усовершенствования зенитных установок, человеко-машинного взаимодействия, на управлении и принципах обратной связи. Несмотря на провалившуюся попытку улучшить показатели зенитного боя, сама по себе работа Винера была удивительным исследованием человеко-машинного взаимодействия в условиях стресса. Механическая проблема воздушной обороны дала Винеру страсть, вдохновение, язык и, что самое важное, сильнейшую метафору кибернетики.

Тем временем Sperry уже успешно продавала устройства с обратной связью, создав «совершенно новый вид научных аксессуаров, позволяющий расширить функции и навыки оператора далеко за пределы его собственных сил, выносливости и способностей» [55] Mindell, Between Human and Machine, 69. . Благодаря разрастанию военных конфликтов, спрос на подобные продукты был лавинообразным. Sperry и филиалы компании два десятка лет разрабатывали продукт, а теперь оказались не в силах удовлетворить спрос на него: в 1942 году Sperry заключила контракты на производство систем управления общей стоимостью миллиард долларов.

Огромный спрос на оборудование Sperry отражает вклад компании, внесенный в победу над Германией. «Это техническое оборудование на миллиард долларов позволит закрыть роковой пробел между оружием стоимостью сотни миллионов долларов и тысячами людей, которые должны с ним работать», – считали в компании. Вторая мировая война была войной технологий, войной механических чудовищ из железа и стали, громивших друг друга на земле, в море и в воздухе. В эпоху машин человек оказался непригоден для войны. Руководство корпорации Sperry писало: «Его (человека) самолеты стали такими большими и начали летать так далеко, что ему потребовались автопилоты вместо ручного управления и гидравлические приводы вместо турелей. Цели систем противовоздушной обороны теперь двигаются слишком быстро во всех трех направлениях, так что он не может отследить их и нацелить оружие. Все это должно быть сделано автоматически, иначе он никогда не нанесет удар» [56] Там же. .

В начале Первой мировой войны самолеты летали на высоте не более 600 метров со скоростью около 110 километров в час. Зенитные установки тоже были простыми: «Эти орудия можно было поворачивать под различным углом и стрелять из них как из ружья. Сбить самолет было не сложнее, чем подстрелить утку в полете», – писал Престон Бассет, президент Sperry Gyroscope [57] Preston R. Bassett, «Review of Ground Anti-aircraft Defense», Sperryscope 11, no. 7 (Autumn 1948): 16. . Во время Второй мировой войны стрельба по современным самолетам стала возможна только при автоматизации: «Фактор времени стал настолько критичен, что человек – единственное, что осталось неизменным в общей системе, – оказался слабым звеном в цепочке операций и должен быть выброшен из последовательности» [58] Там же, 19. .

Кибернетика не ограничивалась системой «человек-машина», она изучала как однородную систему различные сообщества – отдельные фирмы или целые народы.

Во время Первой мировой войны в каждой батарее противовоздушной обороны находилось около 20 операторов, которые совместно выполняли всю последовательность действий – от поиска цели до стрельбы по ней. К 1935 году это количество упало до 18 человек ночью и 12 днем. К началу Второй мировой число операторов сократилось до 10. Когда война закончилась, для обеспечения полного цикла стрельбы требовалось всего три или четыре оператора. «Все, что мы можем сейчас сказать, это только то, что и эти немногие должны уйти, – заметил Бассет после войны. – Люди теперь слишком медленные, они не поспевают за временем» [59] Там же. . Усовершенствование автоматических машин продолжалось.

После Перл-Харбор американская промышленность «засучила рукава». В 1943 году количество работников Sperry достигло максимального значения в 34 тысячи человек. Помимо основной компании, продукцию Sperry выпускало еще 22 филиала; Ford Motor Company, например, изготовляла устройства наведения, а Chrysler производила гирокомпасы. Общее количество рабочих, производящих оборудование Sperry, за годы войны достигло ста тысяч человек [60] Preston R. Bassett, «Sperry’s Forty Years in the Progress of Science», Sperryscope 12, no. 2 (Summer 1950): 20–21. . Между 1942 и 1945 годом стоимость поставляемых продуктов превысила 1,3 миллиарда долларов [61] John Sanderson, «The Sperry Corporation – A Financial Biography (Part II)», Sperryscope 10 (1952): 19. . Это было в то время, когда перелет из Нью-Йорка в Чикаго стоил 18 долларов [62] Claus Pias and Heinz von Foerster, Cybernetics: The Macy-Conferences 1946–1953 (Zurich: Diaphanes, 2003), 12. . Sperry поставляла не просто механизм обратной связи, она поставляла единую связующую ткань, человеко-машинный интерфейс. «Без этого оборудования ни люди, ни орудия не были бы эффективны», – считали в компании [63] Mindell, Between Human and Machine, 104. .