Джордж Сорос - Кризис мирового капитализма

«Система мирового капитализма, которой мы обязаны необыкновенным процветанием нашей страны в последнее десятилетие, трещит по швам. Сегодняшний спад на фондовых рынках США является всего лишь симптомом, к тому же запоздалым, говорящим о более глубоких проблемах, поражающих мировую экономику. Некоторые фондовые рынки Азии испытали более серьезные спады, чем крах на Уолл-стрит в 1929 г., кроме того, их национальные валюты упали до незначительной доли их стоимости в тот период, когда они были привязаны к американскому доллару. За финансовым крахом в Азии последовал экономический крах. В Индонезии, например, исчезли все предшествующие завоевания уровня жизни, которых удалось добиться за 30-летний период правления Сухарто. Остались современные здания, фабрики, инфраструктура, но осталось и население, ранее занимавшееся сельским хозяйством. В настоящее время Россия пережила полный финансовый крах. Этот крах представляет собой поистине ужасное зрелище, он будет иметь неисчислимые человеческие и политические последствия. Эта инфекция распространилась также и на Латинскую Америку».

Прискорбно, если мы будем оставаться самодовольными, думая, что большинство проблем происходят вне наших национальных границ. Мы все являемся частью системы мирового капитализма, которая характеризуется не только свободой торговли, но и – что гораздо важнее – свободным движением капитала. Система создает благоприятные условия для движения капитала и ведет к быстрому росту мировых финансовых рынков. Ее можно представить в виде гигантского круговорота, всасывающего капитал в финансовые рынки и институты в центре и перекачивающего капитал на периферию – либо непосредственно – с помощью кредитов и инвестиционных портфелей, либо косвенно – через многонациональные компании.

Вплоть до кризиса в Таиланде в июле 1997 г. центр активно всасывал и перекачивал деньги, росли масштабы и значимость финансовых рынков, а страны на периферии могли получать вполне достаточно капитала – для этого им надо было только открыть свои рынки. Наблюдался быстрый подъем деловой активности во всем мире, на его фоне особенно активно росли развивающиеся рынки. В 1994 г. был момент, когда более половины всех поступлений во взаимные фонды США направлялись в фонды развивающихся рынков.

Азиатский кризис изменил направление движения капитала. Капитал начал уходить с периферии. Сначала изменение направления потока принесло выгоду финансовым рынкам в центре. Экономика США была на грани перегрева, и Федеральная резервная система рассматривала вопрос о повышении учетной ставки. Азиатский кризис сделал увеличение ставки весьма нежелательным, и снова фондовый рынок воспрянул. Экономика оказалась в очень выгодной ситуации: дешевый импорт сдерживал внутренние инфляционные давления, а фондовый рынок взлетел на новую высоту. Активность в центре давала основания для надежд, что периферия тоже может оправиться; и действительно, с февраля по апрель 1998 г. большинство азиатских рынков восстановили примерно половину своих потерь. Это был классический пример рынка с понижающейся конъюнктурой.

Затем наступил момент, когда бедственное положение на периферии не могло быть выгодным для центра. Я полагаю, что мы достигли этого момента во время краха в России. У меня есть три причины так думать.

Одна из них заключается в том, что кризис в России вскрыл определенные недостатки в международной банковской системе, которыми ранее пренебрегали. Помимо риска потенциальных убытков, отраженного в собственных балансовых отчетах, банки занимаются покупкой иностранной валюты в обмен на национальную с последующим ее выкупом, форвардными операциями и операциями с производными ценными бумагами на межбанковском рынке, т.е. между собой – и с клиентами. Эти операции не отражаются в балансовых отчетах банков. Они постоянно соотносятся с состоянием рынка, и любая разница между себестоимостью и рыночной стоимостью компенсируется переводом наличных средств. Это, как предполагается, должно свести на нет риск невыполнения финансовых обязательств по кредитам, или дефолта. Масштабы рынков свопа, форвардных и производных ценных бумаг – огромные, а маржа – крайне незначительная, т.е. суммы, с которыми совершаются операции, во много раз превышают капитал, реально используемый в коммерческой деятельности. Операции образуют цепочку со многими посредниками, и каждый посредник имеет обязательства перед своими партнерами, не зная того, кто еще вовлечен. Риск операций с конкретными партнерами ограничен путем установления кредитных линий.

Эта сложная система пережила сильное потрясение после развала российской банковской системы. Российские банки отказались выполнять свои финансовые обязательства, но у западных банков остались обязательства перед их собственными клиентами. Не было найдено никаких путей зачета обязательств одного банка против обязательств другого банка. Многие страховые фонды понесли такие большие потери, что их были вынуждены ликвидировать. Разницы между ценами продажи и предложения были нарушены, и многие профессионалы, занимающиеся арбитражными операциями с различными производными ценными бумагами, также понесли значительные убытки. Схожая ситуация возникла вскоре после того, как Малайзия закрыла свои финансовые рынки для иностранцев, а руководящие денежно-кредитные учреждения Сингапура в сотрудничестве с другими центральными банками предприняли немедленные ответные действия. Была определена нетто-позиция по неоплаченным контрактам, убытки были поделены. Удалось избежать потенциального обвала всей системы.

Эти события заставили большинство участников рынка ограничить риск потенциальных убытков. Банки лихорадочно пытались ограничить риск потенциальных убытков, уменьшить внешнее финансирование и свои риски. Упал курс банковских ценных бумаг. Начали формироваться уже мировые кредитные проблемы. Эти проблемы уже сегодня ограничивают поток средств на периферию, но они также начали затруднять доступность кредитов и для национальных экономик. Например, уже закрылся рынок высокодоходных, но высокорисковых «бросовых» облигаций.

Это подводит меня ко второму моменту. Трудности, переживаемые на периферии мировой финансовой системы, столь велики, что некоторые страны стали выходить из мировой системы капитализма или просто оказываются выброшенными на обочине. Сначала Индонезия, а потом и Россия пережили почти полный крах, но то, что произошло в Малайзии и, в меньшей степени, в Гонконге, в некотором смысле еще более угрожающее событие. Крах в Индонезии и в России не был преднамеренным, но Малайзия сделала свой выбор сознательно. Ей удалось нанести значительный урон иностранным инвесторам, чтобы получить временное облегчение, если и не для экономики страны в целом, то для ее руководителей. Облегчение заключается в возможности снизить процентные ставки и оживить фондовый рынок путем изоляции страны от внешнего мира. Такое облегчение может быть только временным, поскольку границы ненадежны и деньги будут продолжать покидать страну незаконными способами; последствия будут катастрофическими для экономики, но местные капиталисты, имеющие связи с режимом, смогут спасти свои предприятия, если сам режим не будет сметен. Меры, предпринятые Малайзией, нанесут удар по другим странам, которые пытаются оставить свои рынки открытыми, поскольку эти меры приведут к утечке капитала В этом смысле Малайзия встала на путь политики «нищего соседа». Если это сделает рынок Малайзии более привлекательным по сравнению с рынком ее соседей, то у такой политики найдутся последователи, что еще больше затруднит попытки других стран поддерживать открытость своих рынков.