Сергей Ивченко - Загадки цинхоны

У древних греков ботаники и позаимствовали научное имя тополей — «популюс» — народные!

Так вот, помянутые здесь и добрым и недобрым словом тополя долгое время занимали только горожан (городские управления зеленого строительства). Но лесоводы относились к ним по меньшей мере безразлично. Какой уважающий себя практик мог в прошлом растить тополевый или, скажем, осиновый лес (осину ботаники также относят к роду тополей)! Ведь они испокон веков считались лесными сорняками. К чему, справедливо рассуждали лесоводы, пригодна рыхлая, низкокачественная древесина этих растений? Кое-что, конечно, из нее можно изготовить, но куда ей до таких, скажем, пород, как дуб, орех, бук?..

Однако изменились времена — изменилось и отношение к тополиному роду. С развитием всемогущей химии обрела богатырскую силу деревообрабатывающая промышленность. Она, говоря без преувеличений, овладела методами удивительных превращений. Наши ученые разработали простые и дешевые способы переделки «плохой» тополевой древесины в крепкую, как дуб или самшит, красивую, как прославленный грецкий орех или берека, к тому же вполне стойкую к извечному врагу — гниению.

Вот и улыбнулась судьба тополю, да и осине тоже: они не только заняли теперь почетное место рядом со своими прежними счастливыми соперниками, но и привлекли к себе бедных лесом районах основное внимание. Не найти теперь лесовода, который бы где-нибудь на Кубани, Украине, а то в средней полосе страны пренебрегал бы тополями, не растил бы их со всей заботливостью.

— Ведь скорость-то какая! И если нет других недостатков, это не сорняк, а чудо…

Большой вклад внесли в науку и практику выращивания того дерева советские лесоводы-селекционеры. Вот многочисленные питомцы творца северных тополей академика Яблокова. Тут и стройные тополя его селекции: Пионер, Мичуринец, Русский, тут и не уступающие им в скорости роста оригинальные своими листьями — Подмосковный, Ивантеевский, Советский пирамидальный, тут и любовно названый именем великого русского писателя тополь Максим горький.

Перспективные гибриды тополей получены и академиком А. В. Альбенским. Особенно большого внимания заслуживает сеянец, отобранный среди наследия английского селекционера профессора О. Генри, завещанного им Советскому Союзу. Этот необыкновенно быстро растущий тополиный гибрид назван у нас краснонервным.

Интересны и гибриды селекции профессора Ф. Л. Щепотьева (например, тополь Веселобоковеньковский, осина Сукачева), профессора П. А. Богданова (Ленинградский тополь другие). Тысячи скрещиваний пришлось провести, десятки тысяч гибридных сеянцев вырастить и выбраковать, прежде чем были отобраны ценные перспективные формы. Долгие годы творческой мысли и труда забрали эти несколько десятков новых сортов у наших ученых. Зато, какое будущее предстоит их детищам! Широким фронтом выходят новые ценные сорта тополя на обширную лесную ниву.

Правда, не остается в долгу перед учеными и природа. Неустанно творит она, пользуясь сравнительно легкой скрещиваемостью тополей, все новые и новые разновидности. До настоящего времени в умеренной зоне земного шара ботаниками изучено более 110 их видов. А разновидности и гибридные формы даже учесть нелегко: немало их встречается почти в каждом лесничестве. Теперь ежегодно отбирают наиболее быстрорастущие и стойкие природные гибриды. Много их уже разведено в разных районах Советского Союза, в частности в малолесных, на юге страны.

Вот, например, канадский тополь. Это потомок переселенного к нам американца, многократно вступавшего в брак с нашими тополями и превратившегося в сложный и многоликий природный гибрид. Как и лучшие гибриды, созданные наукой, он в первый год посадки в лесополосах способен защищать поле от суховеев и засух, в 7–8 лет уже может давать первую поделочную древесину, а к 15–20 годам его лучшие насаждения накапливают столько древесины, сколько дубовый или сосновый лес лишь к столетнему возрасту. Вот где резервы быстрого выращивания древесины! Вот когда представилась возможность удовлетворить ею во стократ возросший спрос на ценную древесину и одновременно осуществить заветную мечту лесоводов. Не несколько урожаев на протяжении жизни, а ежегодно собирает харьковский ученый-лесовод Федор Павленко. Разработанный им способ использования однолетних тополевых хлыстов для производства бумаги — новая страница в творческих поисках лесоводов и в счастливой теперь тополиной судьбе.

— Если шуметь на наших землях эвкалиптовым лесам в будущем, — говорят лесоводы, — то настоящее в малолесных и безлесных районах страны полностью принадлежит тополям. Сотни тысяч гектаров быстрорастущих лесов ежегодно встают на службу великой Родине.

Есть, оказывается, даже растения-хамелеоны. До сих пор под этим именем мы знали необычайную, живущую на деревьях ящерицу, с глазами, вращающимися в разные стороны, обстреливающую свою добычу из своеобразного оружия: языка-катапульты.

Однако наиболее удивительной особенностью настоящего хамелеона считается его способность менять окраску. А это присуще и растительному хамелеону.

Кому приходилось рубить стройную с темно-серой, гладкой корой ольху, тот видел, как под лезвием топора появляется ее красновато-оранжевый луб, который тут же изменяет свою окраску на буро-коричневую, а потом и на темно-фиолетовую. Этим свойством отличается и древесина ольхи. Только что надрубленная, она — белая, через несколько мгновений начинает постепенно краснеть, а когда подсохнет, приобретает нежный розовый цвет. Чем не хамелеон? Но это лишь одна из многих интересных особенностей ольхи, называемой черной (за темную кору у старых деревьев) или клейкой (за липкие, молодые почки, побеги и даже листочки).

Черная ольха обращает на себя внимание уже при первом знакомстве. Ни одна порода не образует таких густых, темных и даже небезопасных для людей насаждений. В любом ольшанике нелегко полюбоваться красотою его хозяйки — ольхи. Сплошь заросший густой высоченной травой, среди которой встречаются и злая крапива и стреляющая семенами недотрога, ольшаник угрожает коварными «окнами» глубокой трясины. Тут только смотри под ноги да еще успевай отбиваться от назойливых комаров, целыми тучами встречающих каждого смельчака. А хозяйка трясины — ольха — высоко, почти на 30-метровую высоту, подняла на удивительно стройных стволах-колоннах небольшие зеленоватые блестящие кроны и едва слышно шумит далекой вершиной. Только глубокой осенью сбросит ольха свой наряд, и, что примечательно, листья всегда опадают совершенно зелеными. Здесь лишь случайной гостьей бывает береза или ель. Душистая же черемуха и пламенеющая красными плодами калина, не осмеливаясь проникнуть вглубь густой суровой чащи, всегда остаются на опушке.