Сергей Ивченко - Загадки цинхоны

Листья драцены имеют хозяйственное значение. Их разделяют по длине на отдельные пряди и используют для подвязывания растений, вьют из них веревки, шпагат, канаты. Ткани драценового листа идут на изготовление растительной щетины, из которой делают отличные щетки.

Драцена хорошо акклиматизировалась не только на Черноморском побережье Кавказа, но и по всей Аджарии и в других теплых районах Западной Грузии. Выращивают ее из семян, посеянных в питомниках. На одном гектаре драценового «леса» — плантации, куда молодые растеньица пересаживают из питомника, можно разместить до 10 тысяч ее саженцев, с которых со временем без вреда для растений ежегодно собирают около 5 тонн сухого листа. А тонна листа — это 800 килограммов драгоценной щетины.

Так приручают «драконов».

Каждого посетителя Никитского ботанического сада, близ Ялты, непременно заинтересуют небольшие раскидистые деревья с толстыми травянистыми побегами, в молодости похожими на зрелые мясистые стволы подсолнечника. Ветви его покрыты редко расположенными, но очень крупными круглыми бархатистыми листьями. Они достигают часто почти полуметра в диаметре, издают острый специфический запах и удерживаются на ветвях с помощью своеобразных пустотелых черешков-трубочек толщиной более полутора сантиметров. В южных районах СССР эти деревья, как правило, не вырастают выше 4–6 метров, так как верхушки почти ежегодно подмерзают. Однако весной уцелевшая часть ствола легко восстанавливает обмерзшие ветви кроны, образуя толстые быстрорастущие побеги.

Необыкновенный внешний вид сразу выделяет это растение среди других. История его появления в Европе хорошо известна.

Родина павловнии — Южная и Юго-Восточная Азия. Больше всего это дерево распространено в Японии и Центральном Китае. Там на павловнию обратил внимание известный нидерландский ботаник Зибольд. Он первый и описал это нарядное дерево, которое на родине достигает 15–18-метровой высоты. Оно цветет огромными сине-лиловыми, приятно пахнущими цветами — колокольчиками. Цветы у павловнии оригинально собраны на концах побегов в красивых прямостоячих соцветиях. Зибольд собрал и привез в Европу семена этого дерева. Впервые высеянные в 1830 году, они хорошо проросли, а через пять лет молодые деревца уже обильно цвели.

В цвету павловния произвела большое впечатление на королеву Нидерландов, сочувственно относившуюся к ходатайству Зибольда об организации ботанических экспедиций. Так это дерево и получило название в честь королевы Анны Павловны — дочери русского императора Павла I и супруги нидерландского короля Вильгельма I. Павловнией императорской зовут его ботаники и до сих пор. Правда, есть и другое название — адамово дерево. Это имя ему дали на востоке, где существует поверье, что огромные листья павловнии заменяли «одежду» мифическим Адаму и Еве.

К нам это дерево попало через Крым, где оно впервые было выращено в 1846 году в Никитском ботаническом саду. Его и теперь охотно используют как декоративное парковое растение. Постепенно акклиматизируется павловния и в более северных районах, например в Киеве. Здесь она зацветает лишь поздно осенью, и цветы, как правило, не успевают образовать семян, так как завязи повреждаются осенними заморозками. Получить местные семена этого интересного дерева пока не удается. В северных районах Украины его разводят корневыми и стеблевыми черенками. На южном побережье Крыма и Кавказа, а также у себя на родине павловния после цветения покрывается крупными зелеными смоляными плодами, урожаи которых достигают 5–10 килограммов с одного дерева. Из семян павловнии добывают очень ценное масло, широко используемое в Японии для технических целей. Особенно как примесь к широко известному высококачественному японскому лаку. Находит применение и малоценная, на первый взгляд хрупкая, мягкая и очень легкая древесина павловнии. После измельчения ее используют как заменитель пробки, изоляционный материал, а также прессуют из нее паркет, фанеру, доски.

Многие столетия поклажа торговых караванов, направлявшихся из Китая в далекий и опасный путь на Запад, подвергалась самому строгому и придирчивому осмотру. Императорская стража обыскивала даже самих купцов и караванщиков. За нарушение закона купцов штрафовали, иногда конфисковывали все товары. Но неминуемая, притом немедленная, смерть ждала того, кого уличали в попытке провезти хоть несколько желтоватых, мелких, как маковые зерна, крупиц прозрачной шелковичной грены (яичек шелковичных червей).

Шелк выполнял в Китае роль денег, из шелка изготовляли бумагу, а до ее изобретения на шелке писали и даже издавали шелковые книги: за 100 лет до нашей эры был, например, написан на шелке классический труд китайского историка Сыма Цяня, состоявший из 130 глав.

Долго и с большой выгодой торговал Китай с Западом самыми ценными и роскошными тканями древности — шелками. Они регулярно доставлялись в огромных количествах к побережью Средиземного моря, и тем не менее их производство для европейцев долго оставалось загадкой. По свидетельству великого китайского философа Конфуция, китайцам было знакомо шелководство почти за три тысячи лет до нашей эры. Соседям же Китая — даже таким близким, как Корея и Япония, тайна этого производства стала известна лишь через многие столетия.

Много веков сохранял Китай секрет производства шелка, наводя любопытных на ложный путь. В Греции и Риме считали, например, что шелк получается из пуха птиц, живущих на деревьях.

У нас в Средней Азии шелководство стало известно примерно 1500 лет назад, а спустя около 200 лет достигло и Европы. (Кстати, «кокон» — слово греческого происхождения и значит в переводе — клубок.)

В VI веке нашей эры два монаха-миссионера, направленные византийским императором Юстинианом в Китай, после длительного, полного опасностей путешествия доставили в Константинополь немного грены. Им же впервые удалось выкормить шелковичных червей. Однако промышленное шелководство родилось в Европе только 700 лет спустя.

В наши дни десятки умных машин изготовляют разнообразные виды и сорта искусственного шелка. Натуральный же шелк, как и в далекие времена, производится «великими и бескорыстными тружениками» — шелковичными, или тутовыми, червями.

Китайская легенда рассказывает: «Случайно обратив внимание на гусеницу, прявшую нить, императрица Си Лунгчи размотала кокон и выткала первую шелковую ткань в мире, обучив затем этому искусству других женщин».