Александр Несмеянов - На качелях XX века

Несмотря на загруженность президентскими делами, я всегда выкраивал время для участия в движении в защиту мира. Я придавал международным контактам большое значение. Так, я был делегатом Всемирной ассамблеи в защиту мира, которая состоялась в Хельсинки в июне 1955 г., представлял советскую делегацию в комиссии, которая обсуждала роль и задачи ученых и науки в борьбе с грозной опасностью войны. К сожалению, я не смог присутствовать на закрытии ассамблеи, так как меня срочно вызвали в Москву. Документы, выработанные на этом международном форуме, сыграли большую роль в обуздании сторонников войны.

С самого начала моего президентства в Академии наук СССР чувствовалась необходимость укреплять и развивать международные научные связи, особенно с бывшими союзниками в Великой Отечественной войне. Такое же стремление я чувствовал и с «той стороны». Правда, «с той стороны» — это значило со стороны научных учреждений и ученых США, Англии, Франции, а не правительств этих стран. Впрочем, даже физики-атомщики во главе с И.В. Курчатовым еще при С.И. Вавилове ездили в Англию и имели разрешение делать там доклады по атомной энергии.

В 1955 г. я получил письмо от Королевского общества Великобритании, приглашавшего меня с женой и группу ученых быть гостями Королевского общества, посетить Лондон, Кембридж, Оксфорд и все, что будет нам угодно, и продолжить тем самым научный обмен обеих стран. В качестве гостей мы наметили следующих академиков: А.Н. Несмеянова (с женой), В.А. Каргина [369] Каргин Валентин Алексеевич (1907–1969) — один из создателей советской научной школы по физикохимии полимеров. Академик АН СССР (1953). Основал в МГУ первую в СССР университетскую кафедру высокомолекулярных соединений (1955). Главный редактор журнала «Высокомолекулярные соединения» (1959–1969). , А.Л. Курсанова, И.Г. Петровского (с женой), П.Я. Кочину [370] Кочина Пелагея Яковлевна (1899–1999) — специалист в области механики, прикладной гидродинамики и математики. Академик АН СССР (1958). . Ответили Королевскому обществу и согласовали дату приезда. Взяли переводчицу и в качестве ученого секретаря делегации В.П. Павличенко. Я старался попасть в Лондон попозднее, памятуя о невыносимом августе.

В назначенный день вся группа собралась у самолета. Опять летели в английском самолете с одной посадкой. В кармане у меня была приветственная речь, которую я собирался произнести после посадки и встречи. Встречать нас должен был, как мы предполагали, президент Королевского общества — физиолог лорд Эдриан [371] Эдриан Эдгар Дуглас (1889–1977) — английский физиолог, член Лондонского королевского общества, его президент (1950–1955). Лауреат Нобелевской премии (1932, совместно с Ч. Шеррингтоном) за исследование функций нейронов. . В лицо я его не знал. Это чуть не привело к недоразумению. Как только вышли из самолета, нас приветствовал какой-то неизвестный мне англичанин — крепыш, брюнет — и пригласил следовать за собой в здание аэропорта. Я решил, что это и есть президент, поскольку он был единственным встречающим, и ощупывал в кармане страницы со своей речью, выбирая подходящий момент. Тут вдруг незнакомец обернулся и сказал, что сейчас мы увидим самого лорда Эдриана. Эдриан встречал нас с группой своих товарищей в здании аэропорта. Он поздоровался с нами, я представил прибывших. Затем Эдриан представил нам всех встречавших нас. Он произнес короткую речь. Тут явно настала моя очередь, и я по бумажке прочел свою.

Что касается первого встречавшего нас у самолета, то это был известный мне по письмам мистер Мартин, исполнительный секретарь Королевского общества. С ним мне пришлось еще долгие-долгие годы переписываться. Он был чем-то вроде непременного секретаря, сохранявшего свой чин и функции независимо от каких-либо выборов и досконально знавшего все права и обязанности.

По приглашению лорда Эдриана я и Нина Владимировна сели вместе с ним в его машину, но свободно объясняться без переводчика нам было трудновато. Лорд Эдриан сказал, что завтра представит нам прикрепленного к нам переводчика. Мы попытались возражать: с нами, дескать, приехал наш. Это не было принято во внимание. Лорд Эдриан подвез нас к подъезду отеля, не того, где я жил раньше, сообщил, что дальнейшие инструкции мы получим от мистера Мартина, и простился. Действительно, мистер Мартин был здесь, и нами по его указанию занялась гостиничная администрация, а нас он попросил, устроившись в номере, тотчас спуститься вниз к завтраку. За завтраком мистер Мартин сел вместе с нами. Официант подвез к нашему столику двухэтажный стенд с закусками, но отсюда мы ничего выбрать не смогли. Тогда Нина Владимировна, как могла, объяснила официанту, а заодно и мистеру Мартину, что мы вегетарианцы, что нам все это не подходит, и нет ли у них грибов. — «Шампиньоны по-гречески подойдут?» — «Да, конечно». Мы храбро взялись за это кушанье и были наказаны. Шампиньоны по-гречески были маринованы вместе с цельными маленькими луковицами и по вкусу были им подстать.

К нам за стол подсела наша переводчица, и я познакомил ее с мистером Мартином. Последний подтвердил слова лорда Эдриана, что сегодня он представит мне д-ра Колли, который будет моим переводчиком, и попросил не беспокоиться Нину Владимировну, которая при этом выказала смущение. Мистер Мартин сказал, что «дамская» программа визита часто будет совершенно иная, чем «мужская», и хорошо, что есть два переводчика. Так, например, завтра на ленч я приглашен группой химиков — членов Королевского общества, а у Нины Владимировны ленч будет проходить в дамском обществе.

После того как мы справились с довольно ядовитой закуской, трудностей с выбором второго и третьего блюда не было. Что касается шампиньонов по-гречески, то каждый раз, когда мы вкушали ленч в нашем ресторане, мы их выбирали и с удовольствием ели.

В конце завтрака мистер Мартин передал мне отпечатанные на отдельных листках программы пребывания в Лондоне для каждого члена делегации Академии наук, прося просмотреть их и внести необходимые изменения. Вслед за Лондоном планировалась поездка в Кембридж. По окончании ленча я раздал листки членам делегации для внесения в них желаемых поправок. С единственным в группе химиком В.А. Каргиным мы решили в один из последующих дней просить устроить нам посещение лаборатории фирмы J.C.J., занятой процессами переработки высокомолекулярных веществ. Многие хотели посетить картинные галереи старой и новой живописи. Все это было включено в программу. Вечером мы погуляли по центру Лондона и отправились спать.

Утром явился Колли — довольно высокий худой блондин, хорошо говоривший по-русски, ирландец, по его словам. До ленча я предложил отправиться в галерею Тэйта — посмотреть английскую живопись, а ленч у нас был в разных местах, и мы должны были разъехаться. Галерея Тэйта производит сильное впечатление. Оттуда мы отвезли Нину Владимировну в гостиницу, а сами с Колли поехали на ленч с химиками. Там собрались Р. Робинсон, А. Тодд и еще человека три. Не было Ингольда [372] Ингольд Кристофер Кельк (1893–1970) — английский химик, один из основоположников физической органической химии. Автор учебника «Теоретические основы органической химии». М., Мир, 1973. . Впрочем, Ингольд и Робинсон вряд ли были совместимы. Пока усаживались за стол, при посредстве Колли разговаривали. Меня спрашивали о функциях Академии наук в СССР и ее президенте. Я разъяснял. Официант роздал чашки с бульоном, а мне неожиданно вместо этого — прекрасный кусок дыни. Такая замена оказалась удачной. Завершив завтрак за оживленным разговором, мы стали пить прекрасный португальский портвейн. Я, в свою очередь, расспрашивал о бомбардировках Лондона и сказал, что я почти не видел следов разрушений. Мне назвали конкретно разрушенные места, но пояснили, что превосходство в воздухе было у немцев, пока не вступил в войну Советский Союз. После этого самолеты больше Лондон не бомбили. Большую роль сыграла и радиолокация.