Джон Дрейер - История астрономии. Великие открытия с древности до Средневековья

Что же касается Земли, то, по словам автора, она находится в середине, как желток в яйце, а вокруг нее вода, как белок вокруг желтка; вокруг воды воздух, как пленка вокруг белка, и, наконец, снаружи огонь, как скорлупа. Два пояса с умеренным климатом обитаемы, но мы полагаем, что лишь один населен людьми. «Но так как философы рассуждают о жителях обоих поясов, но не потому, что они существуют, а потому, что могут существовать, мы изложим то, что считаем существующим, исходя из наших философских книг». Пояс, в котором мы живем, состоит из двух частей, одну населяем мы, а другую – наши антиподы, подобным же образом и другой обитаемый пояс состоит из двух частей, из которых верхняя относится к нашим anthei, а нижняя – к их антиподам. Таким образом, у нас и наших антиподов лето и зима наступают одновременно, но, когда у нас день, у них ночь. Другими словами, автор придерживается старинной идеи о четырех ойкуменах, но использует слово «антиподы» в непривычном смысле, имея в виду людей, живущих в нашем полушарии, но в 180° от нас по долготе.

Примерно в то же время появляется Imago mundi, «Изображение мира» Гонория Августодунского, своего рода краткая энциклопедия первой половины XII века. Космографическая часть заимствована у Плиния, но с необходимыми добавлениями, чтобы удовлетворить вкус средневековых читателей [200]. Как полагается, упомянуты две небесные двери, хоть они и не вписываются в геоцентрическую систему мира. Верхнее небо называется твердью; оно имеет форму шара, со всех сторон украшено круглыми огненными звездами, за его пределами вода в виде облаков, выше ее духовное небо, неизвестное человеку, где расположены девять уровней ангельских обителей [201]. Там находится Рай Раев, куда восходят души святых, и это то самое небо, которое было создано вначале вместе с землей. В центре земли находится ад, описанный довольно подробно. Где находится чистилище, автор, похоже, не знает.

Сочинение Гонория нашло нескольких подражателей в прозе и стихах, среди вторых мы встречаем Image du monde («Образ мира»), написанный в 1245 году неким Омоном (иначе неизвестным), который упоминает среди своих источников Гонория и Вильгельма Конхезия. В книге излагаются подобные же идеи. Птолемей, царь Египта, изобрел часы и различные инструменты и написал несколько книг, одна из которых называется «Альмагест». Существует два неба, хрустальное и эмпирей; в последнем обитают ангелы, и из него были изгнаны демоны. Дети по причине своей невинности способны расслышать небесную музыку. Воздух неба называется эфиром, из него образованы тела ангелов. О системе планет автор ничего не говорит.

Склонность к энциклопедическим сочинениям особо заметно проявилась в XIII веке, на что в большой степени повлияло знакомство с трудами Аристотеля, которые наконец-то начали распространяться в западных странах. Примерно в середине XII века во Францию из Испании пришли арабские переводы Аристотеля, а вместе с ними и комментарии Александра и Симпликия и произведения других греческих философов. Им требовался перевод на латинский язык; и хотя переводы оказались не очень точными, пройдя через сирийский и арабский языки, прежде чем облачиться в латынь, все же им удалось открыть перед восхищенным миром сокровищницу греческой мысли. Сначала церковь была враждебна к этому движению, что было естественной реакцией на массу мистических, псевдонеоплатонических и арабских рассуждений, ввозимых под прикрытием трактатов Аристотеля; и на Парижском соборе, состоявшемся в 1209 году, было объявлено, что в Париже не разрешается ни публично, ни в частном порядке читать книги Аристотеля по натурфилософии и комментарии к ним. В 1215 году запрет был подтвержден в статутах Парижского университета. Но мало-помалу страхи церкви сошли на нет, так что в 1254 году вышли официальные предписания о том, сколько часов следует уделять объяснению физических трактатов Аристотеля; и с тех пор аристотелевская натурфилософия почти на четыре столетия твердо обосновалась в Парижском университете, да и в любом другом учебном заведении. Свежие переводы были сделаны еще раньше по приказу императора Фридриха II; вскоре появились и другие, сделанные непосредственно с греческого оригинала, по просьбе Альберта Великого (1193—1280) и его ученика Фомы Аквинского (1227—1274), и вскоре Аристотель стал признанным союзником богословов. Альберт и Фома своими трудами значительно способствовали распространению знаний об античной науке, как и колоссальная энциклопедия Винсента из Бове (Speculum naturale, «Зерцало природное», завершенная в 1256 году), сыгравшая в этом процессе большую роль.

Наиболее представительным писателем среди схоластов является Фома Аквинский, и среди его трудов есть один особый, о котором мы не можем здесь не упомянуть. Это комментарий к книге Аристотеля «О небе», и он написан в духе, который свидетельствует об огромном шаге от тьмы к свету, сделанном незадолго до того. Хотя Аквинат глубоко убежден, что откровение – гораздо более важный источник знаний, чем разум человека, он все же считает и то и другое двумя различными и отдельными путями к истине; и поэтому в разъяснении Аристотеля он никогда не тревожится из-за расхождений между доктринами античного автора и Библии, но предполагает, что в конечном счете они оба исходят из одного источника. Его толкования читать очень интересно [202], они гораздо яснее, чем у Симпликия, с которым Фома Аквинский хорошо знаком и часто цитирует его наряду с трудами Платона, Птолемея и прочих. Везде, где необходимо, он указывает, что философы после Аристотеля придерживались иных взглядов, например в замене гомоцентрических сфер эпициклами или в отношении движения сферы звезд, которую Аристотель считает наивысшей, тогда как более поздние астрономы утверждают, что сфера неподвижных звезд обладает некоторым собственным движением (то есть прецессией), по каковой причине они помещают над ней другую сферу, которой приписывают первое движение. Говоря, что Земля находится в покое в центре мира, он цитирует доводы Птолемея в пользу этого постулата.

Здесь можно упомянуть и другого, гораздо более скромного писателя, так как его небольшой «Трактат о сфере» оставался главным учебником по элементарной астрономии в течение почти четырех веков. Мы почти ничего не знаем о жизни Иоанна Сакробоско, или Иоанна из Святого Леса, за исключением того, что он умер в Париже в 1256 году. Он цитирует Птолемея и Аль-Фергани (последний был переведен в середине XII века) и описывает экванты, деференты и эпициклы, будучи первым европейским писателем Средних веков, который хотя бы вкратце изложил птолемеевскую систему движения планет [203]. После долгого и безмятежного царствования Плиния и Марциана Капеллы Птолемей наконец-то начал снова выдвигаться на первый план.