Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики

Все томились в ожидании. Однако приказа на погрузку ни в октябре, ни в ноябре так в часть и не поступило. Полковник Корнеев несколько раз до нового года обращался к командованию дивизии, армии и в Главный штаб ракетных войск с докладом о готовности полка к передислокации. Но каждый раз получал уклончивый ответ: «Ждите! Повышайте выучку личного состава и его боевую готовность».

Разговор майора Алексеева с женой по поводу его предстоящей командировки в ГДР вместе с дивизионом возник перед ноябрьским праздником на «ровном месте». Не часто проходил он в последнее время при полном сборе. Во время командировки в ГДР полковника Корнеева все практические вопросы боевой подготовки личного состава полка автоматически легли на плечи командиров дивизионов. Так что Алексеев и Рунов, как и в период формирования части, дневали и ночевали в подразделениях. То они занимались в штабе части организацией ночных комплексных занятий с вновь созданными боевыми расчетами батарей, то по неделям несли боевое дежурство на стартовых комплексах наравне с молодыми офицерами. Майор Тренев занимался хозяйственной текучкой, а вопросы технической подготовки личного состава возложил на главного инженера полка Андреева.

В этот вечер Андрей Степанович с удовольствием строил игрушечную пирамиду с сыном на диване, а Вера готовила семейный ужин. Подав на стол, она присела рядом с мужем и вдруг заявила ни с того ни с сего:

— Сегодня Лидия сказала мне, что ты скоро со своим дивизионом отправляешься в Германию. Семьи офицеров начинают уезжать из гарнизона к родственникам. Может, и мне, Андрюша, лучше уехать с сыном в Смоленск на время твоей командировки?

Андрей не стал отрицать ни сам факт предстоящей командировки, ни отъезд семей командира батареи Стурова и операторов Зубарева и Данильченко в Россию. Но попробовал, как мог, успокоить разволновавшуюся жену:

— Вопрос о командировке до сих пор не решен, Вера. Все еще может измениться. Возникли новые обстоятельства с техникой.

— Для тебя не решен, а для твоего лучшего комбата, выходит, решен? — не согласилась Вера.

— И для Стурова он не решен. Я точно не знаю, но, возможно, у Сергея Николаевича появились какие-то другие причины для отъезда его семьи к родителям, — попробовал выкрутиться Андрей.

— А командир части, полковник Корнеев, главный инженер Андреев, они собираются отправлять свои семьи к родственникам? — продолжала выяснять Вера. — Они ведь тоже отправляются в командировку в Германию?

Вопрос жены поставил Алексеева в тупик. По этому поводу он не разговаривал ни с Владимиром Егоровичем, ни с Виктором Сергеевичем и не мог ответить что-то определенное, поэтому он заявил:

— Собирается или нет полковник Корнеев отправлять свою семью к родственникам в Россию — тебе лучше всего выяснить у него самого. Позвони на наш коммутатор и попроси, чтобы тебя соединили с командиром. Он по вечерам часто бывает в штабе.

— Нет, звонить лично полковнику Корнееву я не буду, Андрюша. Мне сказала Лидия, что семья командира части остается в гарнизоне, но мне хотелось услышать это и от тебя, — сказала Вера и замолчала, собираясь с мыслями…

В последний день ноября командир дивизии Колосов нагрянул утром с инспекторской группой на стартовый комплекс 1-го дивизиона и, в отсутствие Алексеева, объявил боевую тревогу для первой батареи. Капитан Стуров тотчас вывел дежурную смену на учебную стартовую позицию и, расставив личный состав по номерам расчета, приступил к выполнению поставленной задачи — подготовке ракеты к пуску. Начальники стартового, двигательного, электроогневого и заправочного отделений, машины подготовки и дизельных электростанций четко выполняли его указания. Проверочное занятие прошло с оценкой «отлично».

Генерал Колосов действовал методично и последовательно. На следующий день он снова появился на стартовом комплексе Алексеева и проверил боеготовность второй батареи капитана Сильницкого уже в присутствии командира дивизиона. И на сей раз занятие прошло без особых замечаний. Командир дивизии убедился, что новые изделия, ракеты Р-14, поступили по правильному адресу и постановка их на боевое дежурство не вызовет в дивизионе майора Алексеева непредвиденных затруднений.

Неожиданные проверки генерала Колосова, как оказалось, преследовали и вполне конкретную ближайшую цель. На начало февраля шестьдесят второго он наметил проведение дивизионного учения на тему: «Действия отдельной дивизии, вооруженной ракетами стратегического назначения, при выполнении задачи по поражению объектов противника, находящихся в глубоком тылу».

Убедившись в высокой мобильности подразделения майора Алексеева, генерал Колосов твердо решил про себя, что и само учение будет лучше всего провести на его стартовом комплексе в Жагари. Тем временем на основе выводов квалификационной комиссии соединения стартовые батареи капитанов Стурова и Сильницкого, а также батарея 2-го дивизиона капитана Бессонова в середине декабря, первыми в дивизии, по праву удостоились почетных званий «отличная батарея». Вслед за тем дивизион майора Алексеева, тоже первым в соединении, удостоился звания «отличный стартовый дивизион».

Накануне Нового года начальник штаба полка Щербак ознакомил Алексеева, своего бывшего командира, с письмом майора Мезенцева в его адрес. Демобилизовавшись полгода назад, Константин Иванович уехал с семьей на родину, в Воронеж. Своему преемнику он писал, что на работу устроился только в конце августа. Жилье, которое по постановлению правительства ему должны были предоставить в течение трех месяцев, еще не получил и продолжает ютиться на частной квартире. На оплату ее уходила ровно половина его военной пенсии. Жена Мезенцева, учительница литературы, тоже только в сентябре устроилась воспитательницей детского сада на машиностроительном заводе. Места в городской школе для опытного педагога с пятнадцатилетним стажем не нашлось.

Возможно, то было случайное совпадение, но в начале шестьдесят второго аналогичное по содержанию письмо получил от своего предшественника и командир транспортного дивизиона Фомин. Майор Бухтояров уехал после демобилизации в Брянск и также оказался в сходной ситуации. Вадим Алексеевич, после долгих хождений по начальству, устроился на работу в городское газовое хозяйство, а жена, опытный врач-терапевт, все еще оставалась без дела. С жильем у него получилось лучше. Бухтоярова приняли под свою крышу родители, выделив семье сына двенадцать квадратов, одну комнату на четверых. Отставной майор попробовал снять частную квартиру в черте города, но не смог — цена ее каждый раз зашкаливала за половину его скромной пенсии, оказывалась ему не по карману.