Андрей Аникин - Юность науки

Труд — заработная плата, капитал — прибыль, земля — рента. Вспомним еще раз эту триаду, или триединую формулу, которая играет в буржуазной политической экономии такую важную роль.

Теория факторов производства Сэя была попыткой ответить на основной вопрос, разрешения которого мучительно искали и Смит и Рикардо. С развитием капитализма производство материальных благ все больше ведется с применением средств производства, принадлежащих особому общественному классу. Следовательно, стоимость товаров должна каким-то образом содержать в себе элемент, приходящийся на долю класса капиталистов. Как возникает эта доля и чем она определяется?

Для Смита и Рикардо (как мы видели, и для рикардианцев вплоть до младшего Милля) это была одновременно проблема стоимости и распределения. У Сэя дело обстоит гораздо проще. По существу, теория распределения у него отделена от теории стоимости, причем последняя его вообще мало интересует. От процесса производства остается в результате лишь одна сторона — создание полезностей, потребительных стоимостей. При такой постановке вопроса действительно очевидно, что для всякого производства необходимо соединение природных ресурсов, средств и орудий труда, рабочей силы, т. е. земли, капитала и труда. На эту очевидность и напирает Сэй.

Следует возразить, что это общая черта всякого процесса производства и поэтому она не может объяснить специфику капиталистического производства. Но такое возражение не могло даже прийти в голову Сэю, так как для него капиталистический способ производства был еще больше, чем для Смита, единственно мыслимым, вечным и идеальным. Существование капиталистов и землевладельцев казалось ему своего рода законом природы, вроде восхода и захода солнца.

В теории Сэя прибыль предстает как естественное порождение капитала, а рента — как естественное порождение земли. И то и другое совершенно независимо от общественного строя, от классовой структуры, от формы собственности. Капитал приносит прибыль, как яблоня — яблоки, а смородинный куст — ягоды смородины.

Эта концепция в корне противоположна трудовой теории стоимости и теории прибавочной стоимости. Она отрицает эксплуатацию рабочих капиталистами и землевладельцами и изображает экономический процесс как гармоническое сотрудничество равноправных факторов производства. Главное сочинение Фредерика Бастиа, получившего из всех последователей Сэя наибольшую известность, так и называлось: «Экономические гармонии».

Теория факторов производства в том виде, в каком ее излагали Сэй и его ученики, даже в буржуазной науке заслужила репутацию чрезмерно упрощенной и поверхностной.

Действительно, ответы, которые давал Сэй на коренные вопросы экономической науки своего времени, в большой мере были уходом от этих вопросов. Как образуется стоимость и чем в конечном счете определяются цепы товаров? Как складываются пропорции распределения созданной стоимости — доходы, приходящиеся на долю каждого из факторов производства? Сэй и его ученики не могли, по существу, ничего сказать об этом. Они отделывались банальностями, общими местами.

В своих сочинениях Сэй рассматривал в отдельности каждый вид дохода, но интерес представляет лишь его трактовка прибыли. Как мы уже знаем, прибыль распадается на ссудный процент и предпринимательский доход. Первый присваивается капиталистом как собственником капитала, второй — капиталистом как руководителем предприятия. Для Сэя предпринимательский доход не просто род заработной платы, которую мог бы получать и наемный управляющий. Это — вознаграждение за особую и очень важную общественную функцию, суть которой — рациональное соединение трех факторов производства.

Объяснение предпринимательского дохода организующей ролью предпринимателя было подхвачено Маршаллом. Шумпетер использовал другой мотив Сэя — роль предпринимателя как новатора, носителя технического прогресса. Наконец, американец Найт писал, что предприниматель несет «бремя неопределенности», или, проще говоря, риска, за что должен быть особо вознагражден; намек на это также есть у Сэя.

Проблема соединения элементов природы, овеществленного и живого труда в процессе производства существует и независимо от той апологетической трактовки, которую ей давала «школа Сэя» и дает современная буржуазная политическая экономия. Это не только социальная, но и важнейшая технико-экономическая проблема.

Данной цели, скажем увеличения сбора пшеницы на 50%, можно достичь разными путями: расширением посевных площадей или увеличением прилагаемого труда и материальных затрат (капитала) на тех же площадях, приложением дополнительного капитала при данном количестве труда или добавлением труда. Конечно, в реальной жизни задача будет решаться путем комбинации прироста элементов (факторов). Но в каких пропорциях их лучше комбинировать? Как следует учесть конкретное положение в данной стране или районе, в особенности степень дефицитности каждого вида ресурсов? Если есть большие свободные площади — одно дело. Если их нет, но есть масса незанятых рабочих рук,— другое. И так далее. Ясно, что все это важные вопросы, которые ставит жизнь перед экономической наукой. Они могут вставать как в масштабе отдельного предприятия (в микроэкономическом плане), так и в масштабе страны (в макроэкономическом плане).

Национальный доход или общественный продукт страны можно рассматривать как массу производимых за год потребительных стоимостей. Денежная оценка этих величин представляет собой способ измерения единой мерой физического объема всей этой бесконечно многообразной совокупности: цемента и штанов, автомобилей и сахара… Изменения их отражают прирост физического объема продукции, т. е. прирост богатства, благосостояния. При такой трактовке вполне обоснован вопрос о доле национального дохода (или продукта), приходящейся па каждый из факторов, участвующих в производстве, и о доле прироста этих величин, даваемой приростом каждого из факторов. Исследование функциональных зависимостей между затратами факторов имеет важное значение для повышения эффективности народного хозяйства. Конечно, предположения о независимости каждого из факторов в создании продукции (рассматриваемой как сумма потребительных стоимостей), о делимости этих факторов и т. д. являются упрощенными допущениями. Но, помня об этих допущениях и учитывая ограничения, налагаемые на анализ действительными условиями, мы можем с определенным эффектом использовать «факторный» анализ производства. Одним из методов этого анализа, широко применяемым в настоящее время, является метод производственных функций [167] Исторически возникновение этого метода связано с буржуазно-апологетической теорией распределения, которая восходит к Сэю. Однако в дальнейшем практические нужды капиталистической экономики обусловили его использование для решения конкретных задач технико-экономического характера с помощью математики и статистики. Как замечает советский экономист И. Осадчая, из факта первоначальной связи метода производственных функций с теорией факторов производства как теорией распределения «вовсе не следует, что необходимо отвергнуть и сам аппарат производственных функций, который можно отделить от этой вульгариой основы и при соответствующей научной интерпретации использовать в целях анализа важных аспектов роста производства» (И. М. Осадчая. К оценке основных направлений в теории экономического роста. В кн. «Современный капитализм и буржуазная политическая экономия». М., «Мысль», 1967, стр. 162). . В общем виде можно считать, что объем производства (данного товара или ряда товаров, на данном предприятии или в данной стране и т. д.) является функцией ряда переменных, число которых может быть как угодно велико. В математических символах Это можно записать: