Андрей Аникин - Юность науки

Математические модели играют важнейшую роль в прогнозировании развития народного хозяйства, а бум прогнозов не случайная и не преходящая черта нынешней ситуации в капиталистических странах. Переход к составлению народнохозяйственных программ и контролю государства над их реализацией происходит с использованием математических методов и моделей. Большой интерес к научным методам планирования и управления хозяйством проявляют развивающиеся страны, для которых повышение темпов роста и выработка оптимальных пропорций в экономике имеют жизненно важное значение.

Нет сомнения, что в социалистической плановой экономике научные методы руководства с использованием математических моделей и методов могут применяться наиболее эффективно и плодотворно.

Советские ученые уделяют пристальное внимание изучению тех экономико-математических работ западных специалистов, в которых преобладают элементы конкретного познания народнохозяйственных процессов. В таких работах решаются задачи повышения уровня управления экономическими комплексами, рациональной организации производства, материального снабжения, сбыта.

Самым дискуссионным в области экономико-математических методов является вопрос о применении математики в теоретических исследованиях по политической экономии, где ставится цель вскрыть коренные качественные, социально-экономические закономерности данной общественной системы, будь то капитализм или социализм. Математика является методом и орудием познания, подобно логике, абстракции, Эксперименту. Сама по себе она нейтральна, как нейтральны, скажем, электронно-вычислительные машины. В основе теоретического экономического исследования всегда лежит мировоззренческая концепция, которая определяет качественный анализ, предшествующий всякому применению математики, формулирующий условия и ограничения задачи. Марксистское экономическое исследование отличается от немарксистского независимо от того, используется ли в том и в другом математика. Вопрос о ее использовании определяется научной целесообразностью.

Следует напомнить, что К. Маркс считал применение математики в экономической теории возможным и целесообразным. Многие количественные закономерности в теории Маркса выражены с помощью алгебраических формул, заключающих в себе чаще всего прямую и обратную пропорциональность. Известно высказывание Маркса о том, что наука лишь тогда достигает совершенства, когда ей удастся пользоваться математикой [173] См. «Воспоминания о Марксе и Энгельсе». М., Политиздат, 1956, стр. 66. . В 1873 г. Маркс писал Энгельсу, что считает возможным путем математической обработки надельного статистического материала об экономических циклах «вывести… главные законы кризисов» [174] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 33, стр. 72. . Речь здесь, разумеется, идет не о причинах кризисов, а о закономерностях их движения.

Математизация всех областей знания и развитие кибернетического, системно-информационного подхода неизбежно оказывают большое влияние на экономическую науку.

Германия дала человечеству Маркса. Но если при создании нового мировоззрения Маркс опирался на немецкую классическую философию, то немецкая политическая экономия мало что могла ему дать. В 1859 г. Фридрих Энгельс писал: «Немцы давно уже доказали, что во всех областях науки они равны остальным цивилизованным нациям, а в большей части этих областей даже превосходят их. Только среди корифеев одной науки — политической экономии — не было ни одного немецкого имени. Причина этого понятна. Политическая экономия есть теоретический анализ современного буржуазного общества и предполагает поэтому развитые буржуазные отношения, отношения, которые в Германии в течение столетий… не могли возникнуть» [175] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 489. .

От XVIII в. немецкая политическая экономия унаследовала камералистику — возникший в средневековых университетах метод описательного изложения всей суммы общественных наук с упором на теорию и практику управления государством. Официальной экономической доктриной был меркантилизм — даже тогда, когда в Англии и во Франции он давно приказал долго жить. В начале XIX в. в Германии укореняются идеи Смита и в результате возникает своеобразная смесь смитианства со старомодной камералистикой.

Это — период бурных политических событий и экономических преобразований. Наполеоновское завоевание приводит в королевствах и княжествах, составлявших Германию, к ломке феодальных отношений. Отменяется личная зависимость крепостных. Распадаются городские ремесленные цехи. В р,яде германских государств, особенно в Пруссии — самом крупном из них, к власти приходят буржуазные реформаторы, готовые кое в чем следовать примеру Англии и Франции. Но и после наполеоновских войн Германия оставалась экономически отсталой и политически раздробленной страной. Князья и помещики сумели использовать патриотический подъем борьбы с иноземными захватчиками в своих интересах. Восторжествовала реакция, сила которой казалась несокрушимой до самого 1848 г., потрясшего Германию, как и всю Европу.

По уровню экономического развития Германия далеко отставала от Англии и даже от Франции. К 1840 г. население Германии было приблизительно равно населению Англии (около 27 млн. человек), но Германия добывала в 14 раз меньше угля, выплавляла в 8 раз меньше чугуна, перерабатывала в 16 раз меньше хлопка, чем Англия. Тем не менее промышленный рост Германии шел довольно быстро, особенно после того, как в 1834 г. был заключен Таможенный союз — экономическое объединение германских государств.

Еще не сбросив путы феодализма и патриархальщины, Германия получила промышленность и рабочий класс, который силезским восстанием ткачей (1844 г.) грозно показал свою силу господствующим классам. Германская буржуазия, не успев проявить себя прогрессивным классом, носителем новых и смелых идей, быстро скатилась к союзу с помещиками и всеми реакционными силами. Из этого союза выросла вскоре Германская империя кайзеров и Бисмарка.

Политическая экономия в Германии в 20—40-х годах развивалась как служанка прусской монархии и других князей. Ученые, вышедшие из школы камералистики, писали учебники, которые представляли собой плохое переложение англофранцузских образцов на верноподдапнически-немецкий лад и содержали лишь сумму знаний, необходимых для экзамена на должность чиновника.

Но новые времена все же требовали новых песен. Тогда явился Фридрих Лист, отнюдь не крупный теоретик, но яркий писатель и общественный деятель. Лист выразил с большой силой стремления немецкой буржуазии — прогрессивные в той мере, в какой они были связаны с единством и промышленным развитием Германии, ретроградные в силу того, что их осуществление ставилось в зависимость от полуфеодальной монархии. Во многих вопросах Лист смог подняться над обычным уровнем профессорско-чиновничьей науки своего времени. Его вклад в экономическую науку представляет значительный интерес, так как он шел принципиально иными путями, нежели английские классики, тоже представлявшие интересы буржуазного класса, но в других исторических и социально-экономических условиях.