Виктор Геращенко - Нет дефолту! Работа над ошибками

Н. АСАДОВА: Я думаю, что власть хочет контролировать все, главное, чтобы контролировать все.

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет, вы знаете, дело не в контроле, понимаете, дело не в том, что входит инспектор в трамвай и спрашивает: ваш билетик. А главное, чтобы люди покупали билеты, как в Швейцарии: входишь в трамвай, и там уже автомат, ты в трамвае покупаешь. А не у нас, чтобы войти, трамвай стоит 5 минут, пока все пройдут через турникет. А если ты не купил билет, тогда тебе штраф. Мы, может быть, не дожили до такого понимания, кто-то поедет без билета, но все равно надо стремиться к разумному. Мы же видим, что делается там. И когда мы начинаем придумывать что-то свое доморощенное, все кончается глупостью. И всегда думаешь, конечно, ты едешь туда, причем твою машину везут три самолета, поскольку связь, хотя Руст все равно долетел, несмотря на связь, при Горбачеве, я имею в виду.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да-да.

В. ГЕРАЩЕНКО: Не в этом дело-то. Чего мы хотим получить.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так где эти парни, которым можно было бы хотя бы задать вопрос? И почему этот вопрос не был задан? Не был задан Ходорковским, не был задан вами, не был задан Тиди? Некому задавать вопрос? Тогда это бессмысленно.

В. ГЕРАЩЕНКО: Это от Цюриха, по Банхофштрассе идут два глухонемых, один в возрасте, как я, другой помоложе. И в возрасте говорит: как дела, как провел уик-энд, как теща, как цветы?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Руками говорит, да?

В. ГЕРАЩЕНКО: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Жестами.

В. ГЕРАЩЕНКО: Что ты орешь-то?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Виктор Владимирович Геращенко.

В. ГЕРАЩЕНКО: Не вы, конечно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я могу и поорать, у нас есть усилители тут для крика. Кстати, мне пишут, что, действительно, в Питере после слова «Сечин» был перерыв на минуту. Я надеюсь, что мы будем просто реже говорить это слово.

В. ГЕРАЩЕНКО: Запрещенное слово просто.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Там.

В. ГЕРАЩЕНКО: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Там зона.

В. ГЕРАЩЕНКО: А если слово «сечь Запорожская», тогда что?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Владимирович, а вы не встречались с ним?

В. ГЕРАЩЕНКО: С кем?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы не встречались с Богданчиковым, с Сечиным, с руководителями «Роснефти»?

Н. АСАДОВА: Коллегами.

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет, вы знаете, я бы так сказал.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Коллегами, действительно, правильно, правильно, с коллегами.

В. ГЕРАЩЕНКО: Да-да, кто я, я не попова свинья. Но неважно. Так вот, Сечина я знаю давно, у нас были прекрасные отношения, даже он мне помог спокойно уйти в должности председателя ЦБ, поскольку я сказал, что у меня диабет, хотя я не соглашался с созданием национального банковского совета, это полный идиотизм, он себя показывает. Но неважно. А после этого на почве чего встречаться?

А. ВЕНЕДИКТОВ: На почве «ЮКОСа», он же председатель совета директоров «Роснефти».

В. ГЕРАЩЕНКО: Я же звонил, через Медведева, и говорил — я хотел бы прийти.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не удалось?

В. ГЕРАЩЕНКО: Со мной встречался только господин Шувалов, который ответственный человек, юрист и т. д., он мне просто объяснил, что в администрации нет веры Ходорковскому, поэтому Виктор Владимирович, ты, мол, не волнуйся, успокойся и т. д.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А Геращенко есть вера? Хорошо, Ходорковскому нет, но его и нет.

Н. АСАДОВА: Уже нет.

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет, а если бы он не хотел мне чего-то говорить, он бы со мной и не встречался.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.

В. ГЕРАЩЕНКО: Тем более он встречался не на стороне, а встречался в помещении администрации. Т. е. он мне официально сказал: Виктор Владимирович, ты тут ни при чем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понял. Еще вопрос от Марты Оскаровны, она спрашивает, почему никто не вспоминает о заявлении Путина, что никто не собирается банкротить «ЮКОС»? Это было год тому назад, действительно, было такое заявление, не помню, в Китае, по-моему, или в Ташкенте на встрече.

В. ГЕРАЩЕНКО: В Ташкенте, да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

В. ГЕРАЩЕНКО: В мае 2004.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что же, у нас президент никто, что ли?

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет, зачем вы так говорите? Вы знаете, я, работая во Внешторгбанке формально с августа 60-го года, 29 лет, был в четырех наших заграничных учреждениях, даже в Цюрихе в пятом был, четыре месяца, переделывали банк одного в другой, когда они попали на золотую позицию, цюрихские власти были благодарны, что мы золотом торговали через них, поэтому нам разрешили банк переделать. И всегда товарищи, с кем приходилось общаться там, в торгпредставительстве, в посольстве, которые были привязаны к определенным ведомствам, с которыми всегда складывались нормальные отношения, если ты не пытаешься чего-то там ловить или хитрить, они всегда говорили: Витя, КГБ-шнику никогда не надо верить до конца.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Здесь же не до конца, здесь же все было как-то публично.

В. ГЕРАЩЕНКО: И КГБ уже якобы нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот именно.

В. ГЕРАЩЕНКО: Но мы помним, чему нас учили.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Владимирович Геращенко. Еще один вопрос, может быть, в этой части последний, по «ЮКОСу»: все-таки, Виктор Владимирович, эта отчаянная такая борьба, все время, знаете, как бывает, армия отступает, арьергард, он должен сдерживать наступление противника. Вы не чувствуете, что армия уже ушла за горизонт, — кто сел, кто в местах далеких, кто в Лондоне, кто в Израиле, Тиди подал в отставку, потому что не может работать. А вы какой-то держите арьергард, прикрываете для чего-то, а за спиной-то уже прикрывать-то нечего. Уже ушли за горизонт.

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я бы так сказал, что я все-таки рожден был в 37-м году.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что вы запугиваете сразу? Вы сразу запугиваете.

В. ГЕРАЩЕНКО: Войну помню, нет-нет-нет, войну помню и свое отношение ко всем тем изменениям, которые происходили в нашей экономической, политической жизни, я был в правительстве Рыжкова, хотя мы уже стали независимой организацией. Я всегда исхожу из одной простой вещи: интересы не только ведомства, где ты работаешь, но и интересы страны. В интересах страны, это я ответственно говорю, любой, пардон, жопе, можете выключить микрофон, докажу, что вы делаете все не так, можно делать все намного лучше и красивее, вы сами себе режете, не знаю, по ступням или по каким местам, не помню.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Наргиз?

Н. АСАДОВА: Мы переходим на новости или не переходим еще на новости?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, мы еще не переходим на новости, нет.

Н. АСАДОВА: Вы, как всегда, забрали у меня часы.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я понял.

В. ГЕРАЩЕНКО: Наручные или будильник?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Будильник.

Н. АСАДОВА: Будильник.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Будильник, конечно.

Н. АСАДОВА: Давайте поговорим про ВТО.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, шаг назад.

Н. АСАДОВА: Вы как-то так сказали, что эта организация никому не полезна, почему же тогда в нее так все стремятся вступить?