Стивен Ландсбург - Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь

Здесь нужно сделать оговорку. Если вы считаете, как предполагает экономическая теория, что все цены определяются соотношением спроса и предложения (или на профессиональном жаргоне экономистов —рыночным равновесием), то процентная ставка определяется спросом и предложением на текущие потребительские товары и таким образом совершенно не зависит от изменений в предложении денег. Поколение макроэкономистов от Джона Мейнарда Кейнса до Милтона Фридмана утверждало, что существуют важные рынки, которые не приходят к состоянию равновесия, как об этом говорится в учебниках, и рассматривало последствия этого постулата. Одно из таких последствий заключается в том, что деньги действительно влияют на процентные ставки, хотя и по причинам, более тонким, нежели однозначно ложное представление о том, что «процентная ставка является ценой денег». Не так давно, в начале 1970-х годов, многие экономисты вернулись к точке зрения, что макроэкономические явления вполне могут быть смоделированы совершенными без радикального отказа от теории. (Важным источником вдохновения для этой современной революции стали некоторые пророческие замечания самого Фридмана). Другие (иногда называемые неокейнсианцами) предлагали новые теоретические обоснования допущения, что рынки не всегда находятся в состоянии равновесия, считая это уже не допущением, а следствием более широкой базовой теории. Полученные ими результаты дают определенные основания для вывода, что деньги могут влиять на процентные ставки (по крайней мере, в течение короткого времени), но опять же это воздействие осуществляется через тонкие каналы. В знак уважения к этим идеям в этом абзаце я делаю оговорку «в первом приближении».

На самом деле общий объем потребления американцев не должен упасть на все 20 миллиардов долларов по двум причинам. Во-первых, повышение процентных ставок может помешать осуществлению инвестиционных проектов и высвободить ресурсы для непосредственного потребления; сталь, предназначенная для использования в производстве промышленного оборудования, будет вместо этого использована для производства автомобилей. Во-вторых, американцы могут заимствовать средства из-за рубежа. По обеим причинам типичная семья из трех человек на самом деле может сократить свое потребление несколько меньше, чем на 240 долларов.

Как и в предыдущей сноске, в наших расчетах мы должны принимать во внимание последствия инвестиционных решений. Если фирмы, выпускающие новые компьютеры, используют ресурсы, которые могли бы быть направлены на производство потребительских товаров, то потребление среднестатистической семьи может уменьшиться относительно изначально запланированного уровня.

Это утверждение верно, но не очевидно. Отдельные производители заботятся о собственной прибыли, а не о затратах в масштабе всей экономики. И то, что индивидуальные эгоистические решения могут вести к коллективно эффективному результату, — просто чудо. В главе под названием «Чем хороши цены» я показал, откуда экономисты знают, что такое чудо случается. В настоящей главе мы продолжим рассматривать его последствия.

Милтон Фридман, едва ли не единственный среди экономистов, заранее прогнозировал возможность стагфляции. Работа Лукаса, описанная в оставшейся части этой главы, в значительной степени отталкивалась от наблюдений Фридмана.

Уильям Ф. Бакли попался в эту ловушку, когда критиковал призывы о предоставлении федеральной помощи Лос-Анджелесу после уличных беспорядков 1992 года. Бакли утверждал, что калифорнийцы отправляют в Вашингтон 1,20 доллара на каждый доллар, который они получают обратно; следовательно, миллиард долларов федеральной помощи в Калифорнию в конечном итоге обойдется калифорнийцам в 200 миллионов долларов. Бакли предполагал, что отношение 1,20 к 1 не могло измениться, а это все равно что считать, что мое поведение — когда я беру с собой зонт и когда не беру — не может измениться. С тем же успехом можно было бы утверждать, что, поскольку Бакли всегда голосовал утром, он не станет голосовать, если участок для голосования откроется только в полдень. Скорее, он изменит своей привычке голосовать утром.

Мой друг Алан Стокман сделал схожее замечание. Похоже, все согласны с тем, что лучше передавать доход от относительно богатого человека относительно бедному, чем наоборот. Поэтому кажется странным просить современных американцев принести жертву в интересах будущих поколений, которые почти наверняка будут богаче нас.

Этим наблюдением я обязан выдающемуся биологу Брюсу Эймсу.

Указанные здесь работы часто доступны только для специалистов. Если эта книга побудит вас узнать больше об экономической науке и если вы хотите увидеть изложение экономических идей на более высоком уровне, я рекомендую вам свой учебник «Теория цен и ее приложения». Еще одним учебником, который, на мой взгляд, довольно интересно читать, является «Теория цен» Дэвида Фридмана.