Владимир Гниловской - Вулканы Ставрополья

Из собранных в балке Вишневой отпечатков ученым удалось описать и детально изучить пока только один отряд равнокрылых насекомых, составивших 12 процентов сборов. Им посвящена книга научной сотрудницы Института палеонтологии Е.Э. Беккер-Мигдисовой «Третичные равнокрылые Ставрополья», принимавшей участие в экспедиции в балку Вишневую в 1939 году. К равнокрылым относятся цикады, листоблошки, тли, червецы, щитовки и некоторые другие насекомые, питающиеся соками плодов и листьев различных растений. Елене Эрнестовне удалось открыть много новых видов равнокрылых, обитавших в караганское время, их она называла в честь Ставрополя «ставропольскими». Одновременно был значительно пополнен список растений, произраставших прежде на караганской суше, близ Ставрополя, и выяснено, что она имела очень разнообразные природные условия — листопадные и вечнозеленые леса, степные участки и кустарниковые заросли, по рекам тянулись пойменные леса и тростники, а горные участки занимались хвойными лесами — сосной и пихтой.

В балке Вишневой хорошо поработал геологический молоток. Всюду видны «отвалы» «пустой породы» — кучи разбитых пластинок мергеля, но и среди них иногда находятся ценные экспонаты. Воды Вишневой и ливневые потоки сносят куски насекомоносного мергеля вниз по руслу, вплоть до водохранилища, так что экскурсант, побывав на его берегах, может принести домой не только рыбу, но и отпечатки древних насекомых.

«Охотников за камнями» здесь каждый год появляется все больше и больше. Район их действия расширяется. Одному из них удалось однажды найти среди камней, из которых сложены заборы в соседнем хуторе Молочном, караганский мергель. Этого было достаточно, чтобы через несколько дней целый отряд юных геологов несколько часов подряд «атаковал» заборы хуторских построек, дотошно обследуя и простукивая каждый камень.

Вечером удивленным жителям хутора были показаны отпечатки — «фотографии» предков современных стрекоз и жуков, много лет хранившиеся среди дворов их поселка, и была прочитана целая лекция об островах, бывших когда-то на месте их дворов.

Все, что рассказал Иван Иванович Быстров Саше и Олегу о Развалке, ребята, придя домой, записали и потом представили географическому кружку в виде доклада: «Как была разгадана последняя географическая загадка в нашем крае». Рассказ ребят вызвал среди кружковцев еще большее возбуждение, чем даже «Дневник загадочного путешествия». Кружковцы предлагали продолжать изучение Развалки в экскурсиях зимой и летом, весной и осенью, в ночное время, следить за температурой и дебитом Графского источника в разное время года. Другие говорили, что это ничего не даст, все у Развалки теперь известно и объяснено, никаких новых открытий сделать уже нельзя.

— Вообще в неудачное время мы живем, — удрученно обобщил эту мысль Витя Семин, — все уже изучено и давным-давно открыто. Хорошо было Колумбу и Магеллану — им целые материки и океаны можно было открывать. Да еще и во времена Пржевальского и Козлова тоже было много неизведанных мест, а что теперь — даже Домбай весь испещрен тропинками, какие уж тут «географические открытия», и кружок-то наш лучше было бы назвать не кружком следопытов, а «Все в прошлом».

— Нет, Витя, ты не прав, не прав! — послышался веселый голос Ивана Семеновича, слушавшего спор. — Эпоха географических открытий не миновала, она, можно сказать, все больше расширяется. Человек с современной техникой каждый день делает открытия и не только на поверхности Земли, но и на дне океанов, и в толще земной коры, и в космосе, и даже на Луне, хотя это уже не географические, а луно-, или, иначе, селенографические открытия. И я уверен, что такие возможности будут и у многих из вас, когда вы станете специалистами.

Ребят явно заинтересовали слова Ивана Семеновича.

— Географические открытия, — продолжал он, — можно делать не только на обширной территории нашего края, но и в окрестностях каждого населенного пункта.

— И даже под Ставрополем? — удивился Витя.

— Да, и под Ставрополем, — Иван Семенович взмахом руки усадил поднявшихся с мест ребят. — Чтобы не было сомнений, я расскажу вам, ребята, об одном таком открытии, сделанном совсем недавно, можно сказать, на наших глазах, и помогли в этом такие же юные краеведы, как и вы.

Вот что рассказал кружковцам Иван Семенович.

На западной окраине Ставрополя, в Русском лесу, расположена глубокая балка Гремучка, начинающаяся от лесной караулки «Столбик», что возле Ботанического сада. Весной, когда деревья только едва украсятся тонким бледно-зеленым ажуром первой листвы, сюда устремляется поток туристов и экскурсий. И это не удивительно.

Травертиновый ручей весной.

Примерно каждые десять дней под пологом деревьев здесь происходит смена ярких цветных ковров, которыми украшается почва. Покров из небесно-голубой пролески с пятнами ярко-желтой примулы — первоцвета постепенно сменяется ковром светло-желтой хохлатки с разбросанными по нему цветками сиреневой зубянки, лютиков, анемон, хохлатки кавказской с темно-фиолетовыми цветками.

В других местах, вокруг деревьев, расстилаются коврики темно-лиловых фиалок, наполняющих воздух своим ароматом. А в глубине леса встречаются нежные цветки белого подснежника, изредка морозника с широкими зеленовато-белыми лепестками и изящного, напоминающего лилию, кандыка (собачьего зуба).

Растения стремятся, пока лес не покрылся густой листвой, выйти из земли, вынести под солнце заготовленные еще с осени зачатки цветков, открыть их жужжащему потоку пчел и принести плоды. Поспеть в эти места стремятся и истинные любители природы, чтобы не пропустить ни одной картины в быстром калейдоскопе весеннего цветения.

Гремучку ежегодно посещали взрослые и юные краеведы. Особенно полюбилась им небольшая безымянная балочка на левом склоне долины Гремучки, в одном километре к северу от просеки со столбами телеграфной линии, пересекающей Русский лес с востока на запад. Балка весной кажется большим белым пягном от молочно-белых цветков трлстостенки крупнолистной, распространенной по влажным участкам леса. Тут же, у самой воды, поднимаются бледно-зеленые соцветия белокопытника, летом они превратятся в непроходимые заросли из громадных лопуховидных листьев — «зонтиков», среди которых поднимутся гигантские стебли ядовитого борщевника («губодува»). Тишину этой балки нарушает мелодичное журчание ручья. Начало ему дает мощный источник, он выходит в верховьях балки у подножья песчаного склона, увенчанного плитой известняка. Балка интересовала нас прежде всего как место хорошего отдыха, и, посещая ее, мы долго не замечали, что рядом с нами еще одно чудо природы. Но чем больше присматривались, тем больше возникало загадок. На дне балки, близ источника, есть небольшое болотце с зарослями тростника. Конечно, как-то возник вопрос, а почему оно тут образовалось? Ответ, казалось, был ясен — тут много воды, течет ручей.