Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем

Я покинул Ильменский заповедник, не ведая, что судьба снова сведет меня с амазонитом, но уже в другом регионе — на Кольском полуострове. Здесь, в самом центре полуострова, в Кейвских тундрах, сосредоточены невиданные по своим масштабам и качеству скопления легендарного камня — амазонитовых пегматитов. Наиболее богато месторождение Гора Плоская, откуда извлекается лучший в мире поделочный амазонит — травяно-зеленый, сине-зеленый, подобный Ильменскому, и голубоватый, как бирюза. А на другом месторождении — Гора Парусная — встречаются редкостные по красоте хорошо образованные призматические кристаллы амазонита длиной от нескольких сантиметров до 1.5 м и среди них — настоящие диковинки — друзы мелких хорошо образованных кристаллов изумрудно-зеленого цвета. Они могут украсить многие музеи мира.

Амазонит был и остается популярным самоцветом, который применялся для изготовления недорогих украшений — бус, серег, запонок, брошей, а также мелких поделок — шкатулок, ваз и др. Промышленностью используются даже отходы амазонитового сырья в виде щебня, применяемого для изготовления декоративно-облицовочных плит. Этим не ограничивается практическая ценность амазонита. По мнению ученых, он является индикатором многих редких элементов. И возможно в недалеком будущем амазонитовые месторождения сделаются источниками получения этого важнейшего минерального сырья для современной техники.

Вот и все, что рассказал я Буду, сидя возле костра, посреди безмолвной ночной степи. В небе полыхали синим холодным пламенем крупные звезды, а над темнеющими сопками нависла Большая Медведица, словно желая зачерпнуть своим ковшом вершину Абдарского массива. И меня снова стало клонить ко сну, но Буду не давал покоя этот загадочный амазонский камень. Он еще долго выспрашивал меня и беспокойно ворочался в спальном мешке.

Наутро, откинув полог палатки, я увидел угловатую фигуру Буяна, старательно поджаривавшего на костре тушку тарбагана. Кто же это так постарался? И тут я заметил сидящих возле костра гостей — старого степенного арата и невысокую девушку с длинным охотничьим ружьем. Неподалеку в высоком частоколе разноцветных трав паслись их низкорослые черногривые лошадки. Сидевший рядом с гостями Буд что-то оживленно рассказывал им, поглядывая на лежавшие у его ног штуфы амазонитового гранита. Я подошел к костру. У нашей суровой с виду охотницы оказалось нежное поэтическое имя Наранцэцэг (Солнечный цветок). Она с интересом слушала Буда, и на лице ее уже не было прежней суровости, оно светилось белоснежной улыбкой. На прощанье, пожелав нам удачи, она ловко вскочила на свою рыжую лошадку и, сидя прямо, не сгибаясь в седле, стремительно понеслась по степи. Перехватив мой восхищенный взгляд, Буд с улыбкой заметил:

— Наверное, эти самые амазонки жили в Монголии. Я так думаю, — и в его хитро сощуренных глазах запрыгали огоньки.

Окрыленные первой удачей, мы вернулись к амазонитовым гранитам для проведения необходимых геологических работ. Наши прогнозы оправдались: здесь были выявлены значительные запасы крупноблочных амазонитовых гранитов, и этот прекрасный природный материал стал поступать на стройки республики.

Наступил день моего возвращения на Родину. Этот день ставил точку в конце яркого и счастливого этапа моей геологической биографии. Сбылись мечты, осуществились цели, на смену им придут новые проблемы и впечатления. Но прожитое все равно останется, его но изгладят ни другие места, ни время.

И снова передо мной белое здание улан-баторского вокзала, снова расцвеченные всеми красками толпы оживленных людей. Только теперь я в роли отъезжающего в окружении коллег и товарищей — монгольских и советских геологов, многочисленных знакомых — всех тех, с кем мне довелось работать и встречаться за эти быстро прошедшие три с небольшим года. Хорошо, когда много друзей! Недаром монголы говорят: «Имеешь друзей — широк, как степь, не имеешь друзей — узок, как ладонь!».

Меня провожали Мунхтогтох, Намсарай, Тумур, все геологи и камнерезы партии «Цветные камни» — такие разные и так одинаково влюбленные в камень, в свою профессию. Без них, пытливых и умелых, горячих и спокойно-рассудительных, лукавых и простодушных, не была бы раскрыта тайна монгольского пиропа. Я смотрел на них и перед моим взором вставали ночные бдения за отчетами и проектами, маршруты под беспощадно палящим солнцем, подъемы на вулканы и спуски в пропасти, горечь неудач и радость первых находок, словом, все то большое и дорогое для каждого из нас, что неотъемлемо связано с монгольской пироповой эпопеей. И эта эпопея, закончившаяся открытием Шаварын-царамского месторождения драгоценных камней, сплотила всех нас, выковав прочные узы профессионального товарищества, нашего нерушимого геологического братства!

Не хочется покидать товарищей. Сколько еще осталось нерешенных проблем! Сколько еще впереди интересных поисков, борьбы и волнений, наградой которым будет радость познания и достижения цели! И, прощаясь, я хочу пожелать своему монгольскому собрату-геологу быть зорким в поиске самоцветов, чтобы никогда не иссяк в нем неугомонный дух настоящего исследователя и жаркое сердце первопроходца. Я говорю ему по монгольскому обычаю: «Пусть будет острым твой глаз!».

От латинского carbunculus — уголек.

Урга — прежнее название Улан-Батора, столицы Монгольской Народной Республики.

Известный екатеринбурский купец и ценитель камня.

Флюорит, или плавиковый шпат, — минерал, фторид кальция, используется в металлургии, оптике, иногда как поделочный камень.

Ученый XVII в., знаток самоцветов, автор книги «История ценных камней».

Кимберлит — горная порода ультраосновного состава, иногда содержащая алмазы.

Перидотит — глубинная ультраосновная магматическая порода, состоящая главным образом из оливина и пироксена.

Базальт — эффузивная основная порода, образовавшаяся из излившейся на поверхность магмы.

Кайнозой — новейшая эра геологической истории Земли.

Аймак — крупная административная единица МНР, соответствующая нашей области.

Пегматиты — крупнозернистые породы, залегающие в виде жил, тел, линз. Обычно богаты минералами, содержащими легколетучие вещества (воду, фтор, хлор и др.). Являются важнейшими источниками разнообразных цветных камней.

Меловой период — последний период мезозойской эры в геологической истории Земли продолжительностью 60–70 млн. лет.