Ольга Щербатова - В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года

Оставив позади плантации, мы поехали сначала мелким кустарником, потом покрытым густой травой лугом, за которым начинался уже чудный девственный лес. Здесь, круто подымаясь в гору, причудливо извивалась узкая тропинка, то покрытая булыжниками и каменьями, обсыпавшимися под ногами лошадей, то сырой красноватой глиной, своею липкостью и скользкостью напоминающей чернозем, и по которой наши бедные джараны [163] Джаран по-малайски значит лошадь. (Прим. О.А. Щербатовой, допустившей неточность: джаран — слово яванское). вязли и скользили, с трудом взбираясь вверх.

Дорожка была окаймлена великолепными, наиразнообразнейшими папоротниками, панданусами и широколиственными арумами [164] То же, что ароник — род многолетних трав семейства ароидных. , из-за которых возвышались бананы, бамбуки, грациозные древесные папоротники огромных размеров, хлебные деревья, кокосовые и другие пальмы, аренги (Arenga sacchariferaf [165] Сахарная пальма. , сурианы (Cedrela serrulata), канариумы, мн огие разновидности фикусов и гиганты здешних лесов — Dammara orientalis, достигающие иногда полутораста футов вышины. Всюду на стволах и ветвях подвешивались и сцеплялись многовидные эпифиты, орхидеи и паразиты. Вся эта роскошная растительность сплеталась вместе вьющимися растениями, цепкими пальмами и ароидами всех величин и форм, образуя непроходимую чащу, в которую немыслимо было проникнуть без помощи топора. Под деревьями росли, покрытые цветами кусты вербен, розанов, гелиотропов [166] Род кустарников и трав из семейства бурачниковых. и других, а по земле стлались различные мелкие цветущие растения, как-то: бегонии, селагинелла, а также и каладиум, маранта и пр., пр. Ложившаяся всюду, густая тень лишь местами освещалась играющими по поверхности листьев лучами солнца, которые с трудом пробирались сквозь густую листву деревьев, образующих над головами нашими почти непроницаемый свод зелени.

Кстати, говоря о местной флоре, следует заметить, что Ява особенно богата папоротниками, из которых ей природны не только древесные виды, но даже такие редкие и прекрасные разновидности, как A ngiopteris, с листьями в 12–15 футов длины, Marattia, Matonia и другие не менее ценные сорта.

Наш поезд, вытянувшись в длинную вереницу, по тропинке, где можно было ехать только поодиночке, красиво оживлял безмолвный лec, показываясь то тут, то там меж сплошных лиственных стен. Яркие колеры шляп и одежды туземцев живописно выделялись из окружающей зелени, замечательной богатством своих цветов, которые, начиная с самой мягкой светло-зеленой окраски более нежных пород папоротников, переходили через все промежуточные фазисы до почти черно-зеленого оттенка листьев Cyathea. Были тут и серебристо-лиственные растения, были и ярко-красные, и желто-пятнистые, словом, окрашенные во всевозможные цвета. Деревья отличались не меньшим разнообразием: у некоторых, как, например, у аренгов, стволы были темно-красные, у канариумов — гладкие, беловатые, у сурианов — темные, рыхлые, как у дубов; у древесных же папоротников совершенно черные.

Местами, где лес редел, мельком показывались чудные виды на дальние равнины, с пересекавшими их реками Читарум и Видар, а поблизости — на соседние горы и глубокие ущелья. Хотя день был жаркий, но не успевшая еще испариться сильная роса освежала воздух и в тени жара почти не чувствовалась.

По всему пути мы объезжали партии рабочих, чинивших и прочищавших дорожку, которая, редко употребляемая, сильно заросла; к счастью, они не успели многого сделать, и джунгл остался вполне в первобытной своей дикой красе. Туземцы в присутствии стольких начальников приседали ниже обыкновенного между кустами, еле смея поднять на нас глаза; все они были вооружены исключительно Крисами — малайскими кинжалами, с которыми яванцы никогда не расстаются и потреблявшимися ими для всевозможных целей.

Как мы узнали впоследствии, все почести, оказываемые нам сегодня, и все приготовления, сделанные для нашего приезда, были последствием распоряжений регента, уведомленного, вероятно, накануне резидентом о нашей поездке. Последний же, должно быть, осведомился о наших планах в гостинице, так как С. лично не упомянул о них при нем.

Чем выше мы поднимались, тем чувствительнее делался запах серы, исходивший из вулкана. Наконец, после двух часов езды мы добрались до вершины и очутились на краю одного из самых обширных кратеров Явы, находившегося до сих пор еще в полном действии. Д-р Хорсфилд, спускавшийся на дно, так описывает его: «Кратер Тангкубан-Прау имеет форму неправильной воронки. Перпендикулярная глубина стен его с той стороны, где я спустился, не менее 250 футов; к западу же края подымаются значительно выше. Окружность его должна быть в полторы мили. Южная сторона внутреннего кратера, около гребня, очень крута; на треть вышины она делается более наклонной, а книзу состоит из больших, нагроможденных друг на друга скал, между которыми стекающие ручьи дождевой воды пробили себе русла. Северная сторона отложе других и отчасти покрыта растительностью. Западная состоит из сплошной перпендикулярной массы обломков скал, а восточная спускается отлого до половины вышины ее, где она круто обрывается у груды каменьев, простирающихся до дна. Скалы, покрывающие внутренность кратера, имеют совершенно прокаленную поверхность, по большей части белого цвета, иногда сероватого или желтоватого. Во многих местах остались небольшие частицы лавы. Дно кратера имеет 900 футов в поперечнике, но форма его не вполне правильная. Около средины, ближе к западной стороне, находится овальное озеро или скопление воды, диаметр которого почти в 300 футов. Безостановочное пузырение и белизна воды придают ему совершенно вид кипящего молочного озера. Температура воды в 36° R., а казавшееся кипячение происходит от постоянного образования сгущенного воздуха. Вода имеет серный запах, а вкус ее вяжущий, слегка соленый. Берега озера на некоторое расстояние покрыты белым пылеобразным слоем земли, состоящим из квасцевика [167] Алюминит или квасцевый камень. (Прим. О.А. Щербатовой) . лав, растворенного серными парами кратера. Около восточной оконечности озера сохранились провалы, служившие отверстиями подземному огню, из которых беспрерывно выделяются теперь серные газы. Последние стремятся наружу с неимоверной силой и громким подземным гулом, похожим на кипячение в недрах земли громадного котла; на вид газы схожи с водяными парами».

Когда мы посетили вулкан, то его кратер состоял как бы из двух частей, отделенных друг от друга посредине огромной грудой скал, поросшей кое-где кустами. В одной части, западной, находилось небольшое озеро, кипятившееся и пузырившееся, как описано Хорсфилдом, и кругом которого от времени до времени выбрасывались невысокие фонтаны серных паров. Местами лежали большие кучи, по-видимому, совершенно чистой серы. Над всем кратером стоял легкий дым.