Агаджан Бабаев - Пустыня как она есть

Создание мощных электростанций в космосе дело, бесспорно, перспективное, оно наверняка окажется по плечу столь быстро развивающейся космической науке и технике. Но хочется заметить, что если будет решена задача создания экономичных и эффективных фотоэлектрических преобразователей, то им можно будет, видимо, найти достойную работу и на Земле. Во всяком случае, не так уж просто построить на космической электростанции панели солнечных батарей площадью в несколько десятков квадратных километров. А создать такую поверхность в богатых тепловыми ресурсами среднеазиатских пустынях никакого труда не составит.

Использование солнечной энергии в скромных масштабах осуществляется уже сегодня и даже имеет некоторую историю. В ближайшие годы из этого бесплатного источника энергию будут черпать в значительно бóльших количествах. Некоторые страны полагают к концу нашего столетия покрывать за счет Солнца 10, а может быть, и 20 процентов всех своих энергетических потребностей. Ясно, что особо благоприятные возможности для использования энергии Солнца существуют в пустынных регионах.

Все это позволяет надеяться, что высочайший энергетический потенциал пустынь будет в свое время освоен, что станет крупным завоеванием науки и техники, направляющих немало сил на то, чтобы поставить на службу человека богатства нашей планеты.

Строго говоря, само словосочетание «проекты века» так же, как и «рекорды века» или «открытия века», есть некое стилистическое нарушение, вступающее в конфликт с логикой высказываний. Потому что во множественном числе такие словосочетания употребляться не могут. Открытие века — это, по смыслу, самое значительное открытие, сделанное в данном столетии, а самое значительное открытие может быть только одно.

Однако по сложившейся практике событием века называют несколько очень значительных событий, и против такого нарушения литературной логики не стоит, видимо, протестовать. Хотя бы потому, что век достаточно большой отрезок времени и событие, которое сегодня получило титул самого важного, самого значительного, через несколько лет может быть, так сказать, перекрыто событием еще более важным, более достойным чемпионского титула. Например, открытую в середине тридцатых годов цепную реакцию деления урана смело можно назвать научным результатом века. Но никак не меньше достойно этого высокого звания открытие реакций ядерного синтеза, которые могут стать основой энергетики будущего.

Думается, что столь популярную оценку, как «событие века», можно смело относить к нескольким важным свершениям. Сделав эту оговорку, мне хотелось бы рассказать о некоторых проектах, связанных с освоением пустынь и, бесспорно, достойных того, чтобы их называть важнейшими проектами нашего века.

Для начала несколько слов о проекте, частично реализованном, — о создании Каракумского канала имени В. И. Ленина. Вдумайтесь в приведенные ранее цифры: длина Каракумского канала сейчас превышает тысячу километров, а по окончании строительства составит примерно полторы тысячи километров. Если прорыть такой канал, скажем, из Москвы в южном направлении, то москвичи могли бы на байдарках или любительских моторных лодках добираться по нему до самого Черного моря, до самой Ялты.

Каракумский канал после завершения строительства будет почти в 10 раз длиннее Суэцкого и в 20 раз длиннее Панамского. Конечно, эти крупнейшие мировые судоходные каналы значительно шире и глубже Каракумского, но и он судоходен на участке в несколько сотен километров. Можно было бы привести немало цифр, отображающих огромный объем работ, выполненных при строительстве Каракумского канала, но обратимся, пожалуй, не к количественной, а к качественной стороне реализации выдающегося проекта. Он дает нам пример радикальной географической хирургии, когда человек в заметных масштабах перекраивает ландшафты, смело меняет сложившиеся природные условия. При этом удается получать гигантские выигрыши в виде миллионов гектаров орошенных земель, смягчения климата больших регионов, создания культурных и промышленных комплексов в пустынных районах. Однако не должна создаваться иллюзия, что получение каких-либо выгод или дополнительных удобств путем крупномасштабного исправления природных условий ограничивается только нашими, так сказать, физическими возможностями. Не нужно думать, что для строительства такого канала, как Каракумский, необходимы лишь денежные средства, машины и рабочие руки. Всякое серьезное вмешательство в дела природы требует прежде всего прогнозирования возможных последствий такого вмешательства, скрупулезного сопоставления всех «за» и «против».

Давать прогнозы касательно такой сложнейшей системы, как природа, — дело нелегкое. Приходится иметь дело с многими слагаемыми климата, такими, как влагообмен и теплообмен, с тончайшей химией почвы и воды, с целыми комплексами биологических процессов, охватывающих большое разнообразие бактерий, растений, животных. Нет одного специалиста и даже одной области науки, которая могла бы учесть все это и сделать точный прогноз возможных последствий крупномасштабного преобразования природы. Такие прогнозы — дело больших научных коллективов. Причем в этом деле не обходится без острых дискуссий, несовпадения оценок и точек зрения.

На примере Каракумского канала видно, что нельзя дать однозначную оценку положительных или отрицательных сторон влияния подобного сооружения на природную среду. То, что отрицательно с технической стороны, может оказаться положительным в экологическом отношении. Например, фильтрация воды из канала, обычно рассматриваемая как нерациональная потеря, способствовала обогащению растительного и животного мира в прилегающей зоне.

В числе многих научных проблем, с которыми связаны постройка и эксплуатация Каракумского, Аму-Бухарского и Каршинского каналов, важнейшее место занимает проблема Аральского моря. Мы уже говорили, что воду Сырдарьи, впадающей в Арал, почти полностью разбирают по дороге на орошение. С вводом Каракумского и других каналов у Аральского моря перехватывается на орошение больше половины стока Амударьи. По мере того, как канал будет продвигаться дальше на запад, он будет орошать новые территории, и потребление воды из Амударьи увеличится. В будущем, как полагают, она так же, как и Сырдарья, вовсе перестанет поставлять Аральскому морю воду. И водоем, где уровень и сейчас заметно понизился, может вообще исчезнуть с карты. Или превратиться в небольшое озеро, питаемое подземными или дренажными водами.