Борис Никитин - Так мы жили [litres]

Однако я же должна написать о внуках , а получается все о дедушке с бабушкой. Да как нас и разделить-то?!

Вместе с нами в одном, вечно перестраивающемся доме постоянно живут 6–8–10, а то и 12 внучат, разумеется, со своими папами и мамами, в общем, 4–5 семей, да еще мы, дедушка с бабушкой. Иногда кто-то уезжает на день-два или на недельку к другим дедушкам и бабушкам, а потом возвращается в наш разновозрастной детский и ДЕДский сад. И никакой другой им не нужен. Папы и мамы спокойно уходят на работу или, бывает, едут в театр или к кому-нибудь в гости, не мучаясь, что не на кого оставить своих детей.

Может быть, именно это держит нас вместе и заставляет терпеть неудобства тесной, довольно суетливой и сложной жизни? Да, и это, конечно. Но не только. Дедушка иногда говорит: «Вот в других семьях дети разлетаются из гнезда, а к нам слетаются». Он этому рад, этим гордится, абсолютно уверенный, что в нашем доме всем лучше, чем где бы то ни было. Он часто не подозревает, какие сложные и противоречивые отношения и чувства кипят в нашем «котле», сколько больших и малых проблем возникает то и дело. Бывают и «невидимые миру слезы». Он, в отличие от меня, в эти «страсти-мордасти» не вмешивается. И правильно делает: жизнь отлаживается как бы сама собой. Все живущие в нашем доме постепенно приобретают самый главный, по-моему, опыт – опыт человеческих отношений: без подозрительности, притворства, страха, унизительных расчетов и зависти. И хоть мы, конечно, не ангелы, но наши отношения строятся на доверии, открытости, сочувствии, взаимопомощи, доброжелательности и бескорыстии. По-моему, это главные скрепляющие нас чувства. Я надеюсь, что именно это больше всего ценится каждым из взрослых в сложной общей жизни. А дети вносят в наши отношения струю такой чистой, такой немыслимо бескорыстной любви, что все мы, взрослые, волей-неволей все больше становимся людьми.

– Какие же мы с тобой счастливые, – говорит часто дедушка после очередного «нашествия» внуков в нашу комнату. Чаще всего эти набеги бывают шумными и веселыми, хотя, подбегая к двери, ребятишки деликатно стучатся и, услышав ответ: «Входите», – кто-нибудь еще уточняет, просунув головку из-за приоткрытой двери: «Можно?» «Ну конечно», – отвечает дедушка, даже если и очень занят. И тут же на полу, на ковре появляются «Дедушкины игры», или строительный материал, или какие-нибудь замысловатые головоломки – у дедушки всегда припасено что-нибудь интересное. И начинаются то ли игры, то ли уроки – не поймешь. Так было и десять, и двадцать, и тридцать лет назад. И так же детвора приходит в восторг («Получилось!»), и так же прыгает от радости дедушка…

А бывают тайные посещения маленьких фей или гномов, и мы с дедушкой утром обнаруживаем на наших столах то груши, то виноград, то любимую дедушкину курагу или шоколадку – бабушке… И это не по наущению старших, а по собственной инициативе. Они так же угощают и своих пап и мам. Просто они нас любят .

Мы с дедушкой купаемся в любви и заботе и не представляем себе дома без детей. Когда их нет, что, к счастью, у нас бывает крайне редко, в нем становится пусто и тоскливо, будто из дома душа уходит. Это не преувеличение, не надуманный образ, это правда.

Казалось бы, отдыхай в тишине и спокойствии, в порядке и уюте – ан нет, не получается! «Некому стало делать дырки в бумаге окон. Но как холодно в доме…» – так говорят японцы об умершем ребенке. А о несуществующем? Некому шуметь, устраивать ералаш из игрушек и кукол, смеяться и плакать, драться и гоняться друг за другом, и жизнь сама словно уходит из дома. Воистину, по пословице: «Дом с детьми – базар, зато без детей – могила».

Итак, ждем пятнадцатого… А что остальные? Как, где, какие они? Нас по-прежнему часто спрашивают об этом, так же, как и о судьбе наших детей. Ведь старшему, тому самому Алеше, вокруг которого когда-то разгорались жаркие педагогические споры, всего через два года исполнится (страшно подумать!) сорок лет, его старшей дочери, нашей первой внучке – уже семнадцать. А самая младшая дочка, когда-то мечтавшая быть мамой, – и в самом деле мама трех малышей.

Трудности нынешней жизни не сбили наших ребят с ног: честно работают, растят детей, не жалуются на здоровье и не обвиняют обстоятельства, хотя ими не избалованы, решают свои проблемы сами и, если нужно, помогают друг другу.

Это дети. А внуки? О них надо писать новую книгу, но с разрешения их пап и мам, намаявшихся в детстве от известности, и при непременном согласии самих выросших внучат (ведь семеро уже учатся в школе). Правда, будет книга не столько о них, их характерах и судьбах, сколько о проблемах несовременной большой семьи, в которой умудряются жить в мире и согласии столько разных людей.

«Но кому это интересно? – скажут многие. – Такие семьи нетипичны в настоящем и уж, конечно, не имеют будущего. Семья как таковая перестает быть неделимой ячейкой общества. Хаотичное движение “партнеров”, в котором дети воспринимаются как некий лишний, вовсе не обязательный элемент, – вот что становится типичным и даже нормальным в наше время. А вы о проблемах большой семьи… Как были вы белыми воронами, так и остаетесь: все не так, как у людей. Только зачем об этом писать?»

Что ж, поживем – увидим. Теперь мы с белым светом не воюем и не спрашиваем, правы ли мы. Просто живем по-своему. Но жизнь наша складывается так, что поневоле думаешь: а может быть, так и будет когда-нибудь жить человечество, состоящее из больших устойчивых семей, как бы молекул счастья, в которых будут рождаться и расти новые поколения счастливых людей, и никому не будет тесно, одиноко и холодно в этом мире.

Когда-то давно прочитала я сказку. Не помню ее сюжета, не знаю, народная ли она или имеет автора, а вот ее конец навсегда врезался в память, может быть, еще и потому, что я часто его вспоминаю. Вот он.

Один маг или волшебник захотел наградить двух влюбленных долгой счастливой жизнью. Призвал он их к себе и сказал:

– Вы будете жить в любви и согласии до глубокой старости. Но я не всемогущ и могу сделать легкой, радостной и безбедной только половину вашей жизни: либо первую – в молодости, либо вторую – в старости. Выбирайте!

– Ну, конечно, первую! – воскликнул юный жених. – Когда же и повеселиться-то, как не в молодости. А старикам много ли надо…

Вздохнул волшебник и обратился к невесте:

– А ты как считаешь, милая?

– Я думаю, – тихо сказала девушка, – пока мы молоды, здоровы да любим друг друга, мы со всеми трудностями справимся и сами, а вот как сил не будет, тогда бы и пожить в радости, без печали…

Волшебник подивился ее мудрости и выполнил ее пожелание. Что он сделал – в сказке сказано не было, только кажется мне, что одарил он молодых… ребятишками (детьми и внуками) – здоровыми, пригожими, умными да работящими. Иначе откуда же взяться счастливой и безбедной старости?