Андрей Курпатов - Счастливый ребенок. Универсальные правила [(дополненное)]

Формирование ценностей происходит, согласно данной теории, примерно до 12–14 лет. Так что основные тезисы «теории поколений» таковы:

• люди определенной возрастной группы склонны разделять особый набор убеждений, отношений, ценностей и моделей поведения, так как они росли в одинаковых исторических условиях;

• у каждого поколения есть общий набор ценностей, приобретаемых в первые 12 лет жизни, которым человек следует затем всю жизнь;

• поколение – это совокупность людей, рожденных в течение примерно двадцати лет, его представители сталкиваются с одинаковыми ключевыми историческими событиями и социальными влияниями.

В последующем эта теория была адаптирована и для России. Были выделены такие поколения: «Победители» (1900–1923), «Молчаливое поколение» (1923–1943), «Бэби-бумеры» (1943–1963), и наконец – поколение «X» (1963–1984), поколение «Y» (1984–2003) и поколение «Z» (c 2003).

Впрочем, о том, что этот странный разрыв между предыдущими поколениями и новой тройкой – «Х», «Y» и «Z», предупреждала еще Маргарет Мид – выдающийся американский антрополог.

«Сегодня, – писала она уже в 1970 году в книге “Культура и преемственность”, – поскольку неожиданным образом все люди в мире стали частью единой электронной коммуникационной среды, молодое поколение повсюду располагает опытом, которого нет и никогда не будет у старшего поколения. Верно и обратное – старшее поколение не увидит в жизни молодежи повторения своего собственного опыта постепенно разворачивающихся перемен. Это совершенно новый разрыв между поколениями, разрыв поистине планетарного и всеобщего масштаба».

Да, это было самое начало знаменитой тоффлеринской «информационной волны». А сейчас мы находимся на ее пике, и наши дети – как представители поколения «Z» – созданы ею плоть от плоти.

Какие же особенности этого поколения? По этому вопросу проводится масса исследований, в том числе и в рамках проектов возглавляемой мною Высшей школы методологии. Суммируя результаты этих научных работ, я бы хотел обратить внимание на следующие особенности поколения «Z»:

Для этих молодых людей не существуют авторитетов и каких-то четких ориентиров. В общем-то это и не удивительно, потому что они росли и формировались в мире, где президенту можно написать в Twitter, а звезды больше не являются чем-то сакральным и фантастическим.

Из-за этой неспособности чувствовать авторитет других людей, представители этого поколения часто ощущают себя потерянными и дезориентированными.

У представителей этого поколения востребованы своего рода «кураторы» – люди, на которых они возлагают ответственность за результат, и которые используются как средство достижения целей.

Звучит, конечно, не очень «красиво», есть какая-то в этом меркантильность, что ли… Но это только на первый взгляд и взгляд представителей других поколений. Для Зетов же это вполне естественно – мир, в котором они живут, слишком сложен, слишком бесструктурно и «криво» устроен, поэтому для них естественно желание найти человека, который во всем этом хаосе разбирается и позволит пристроится ему в хвост.

При этом Зеты могут быть достаточно успешны и креативны. Проблема в том, что как только им удается чуть-чуть вырваться вперед и сделать что-то заметное, они тут же стабилизируются на завоеванных позициях и фиксируются в границах текущего состояния.

Допустим, девушка или молодой человек делают успешный Instagram или канал на YouTube, у них появляются несколько десятков или даже сотен тысяч подписчиков, и вдруг наступает некий ступор. Они перестают развиваться, совершенствоваться и штурмовать вершины.

По идее, подобный успех должен был бы вдохновить их на новые свершения. Но нет – они ничего не меняют, ни в том, что говорят, ни в том, что делают, снимают и т. д. Что-то у них вышло, получилось как-то само собой – и все, их уже не сдвинуть с места. Почему? Потому что, возможно, они не вполне понимают, почему и как это с ними произошло – просто волной вынесло.

С другой стороны, Зеты очень боятся какой-либо определенности. И мотив тут такой: если они что-то затвердят и установят для себя с большой долей определенности, то дальше ведь нужно будет за это отвечать. Вот выбрал подросток, например, какую-то профессию, и следовательно он должен добиться в ней успеха. Но ведь у него может и не получиться…

Так зачем говорить, что, мол, я решил так-то и так-то и отвечаю за свое решение! Куда проще все затуманить, запутать, заболтать и избежать возможной уязвимости, когда тебя поймают на слове и предъявят счет. То есть, по сути, это естественное защитное поведение в ситуации неопределенности.

Следующий важный пункт – постоянное ощущение нехватки «энергии». Многие пытаются восполнить эту нехватку через общение и взаимодействие с другими людьми. Молодые люди ожидают интереса к себе, им хочется быть нужными, важными, чтобы ими все восхищались, как когда-то в детстве.

Но проблема в том, что навыки социального взаимодействия у представителей этого поколения, мягко говоря, оставляют желать лучшего. То есть они ждут внимания, но не умеют его вызвать, не умеют построить отношения, в которых такое внимание может быть хоть сколько-нибудь стойким и длительным.

Несмотря на этот странный, все нарастающий цифровой аутизм, представители поколения «Z» все-таки имеют существенный, ощутимый запрос на общение и взаимодействие, однако из-за бедного и стереотипного поведенческого репертуара, из-за неумения реконструировать внутренний мир других людей, они неспособны этот запрос удовлетворить.

Пытаясь компенсировать эту «неполноту» подростки создают в себе как бы несколько личностей, одну – для общения со старшими («дневная личность»), другую – для общения со сверстниками («ночная личность») и третью, какой раньше никогда не было даже в проекте, – интернет-личность (или «геймерскую» личность).

Причем эти три «личности» одного молодого человека могут быть принципиально отличными. В чем же их смысл? Поскольку современному подростку трудно сохранить собственную целостность в большом, сложном, быстро меняющемся мире, он создает несколько шаблонов для разных сред и воспроизводит их в соответствующих средах, без учета того, с кем именно он имеет дело.

Наконец, из-за того, что практически все базовые потребности современных подростков удовлетворены (мир, в котором они живут в целом безопасный; возможность заявить о себе у них благодаря социальным сетям присутствует перманентно; сексуальность перестала быть хоть сколько-нибудь табуированной, а сам секс стал весьма доступным), представители поколения «Z» не испытывают внутренней мотивации к достижению целей.

Они хотят получать удовольствие от движения к своей цели, если она вдруг появляется, но терпеть сложности и трудности на этом пути им сложно. Тогда они меняют цель на другую, потом на третью и так без конца, страдая от того, что не знают – чего же им «на самом деле нужно», для чего они «созданы», к чему «предназначены»?