Коллектив авторов - «Неправильный аист» и другие наши истории: Книга дневников приёмных семей

ВО ВТОРОМ РЯДУ: Ульяна с дочкой Ярославой, Ванесса, мама Анна с Тасей на руках, Гуля.

ВЕРХНИЙ РЯД: Геля.

Аня была в отъезде и не попала на фотосессию.

Фотограф: ИРИНА КАМИНСКАЯ

Автор дневника:

Анна Черкашина

мама 7 дочерей (5 приёмных, 2 кровных)

Место жительства:

Республика Адыгея, г. Майкоп

Мой путь к приёмному родительству начался давно, лет 20 назад. И начало ему положила книга Альберта Лиханова «Дети без родителей», которую я впоследствии перечитывала многократно, и газета «Семья», которая в начале 1990-х писала о первых опытах создания семейных детдомов и печатала фото сирот. Я загорелась этой идеей, писала запросы, но мне ответили, что начинать надо с жилья, с нужного количества квадратных метров. На этом всё пришлось сразу и закончить, так как жили мы в тот момент на 30 квадратах втроём: с мужем и дочерью, при колодце и печке.

В последующие годы я родила вторую дочь, начала строить новый дом, развелась с мужем. В 2003 году в нашей республиканской газете появилась рубрика «В поисках семейного очага», которая всколыхнула мои прежние желания. Я опять с большим интересом читала истории приёмных семей, восхищаясь этими людьми, рассматривала фото детей, вновь примериваясь к приёмному материнству. Теперь у меня было подходящее жильё, но я была одна с двумя детьми и маленькой зарплатой преподавателя музыкальной школы. Понимая, что пути назад не будет, я тщательно взвешивала свои возможности. Летом 2006 года в нашей местной газете я прочитала большую статью о семье А. Степанова, в которой семеро приёмных детей. Она была так созвучна моим мыслям и чувствам, что я была готова подписаться под каждым словом, это и стало последней каплей, и я от дум перешла к делу.

Через газету я нашла адрес этой семьи, познакомилась и подружилась с ними. Они стали моими первыми учителями и проводниками – в детском доме, в интернате, в опеке. Надо сказать, что в то время все приёмные семьи нашего города были созданы верующими людьми, в основном баптистами. Они регулярно ездили в интернат с проповедями, я стала ездить с ними, знакомилась с детьми, стала брать их домой на выходные, каникулы. Впоследствии моя семья стала едва ли не первой приёмной семьёй в нашем городе вне религии. Мои дочери активно поддерживали моё желание – им на тот момент было 18 и 11 лет. Младшая, Полина, ещё и подгоняла меня, ежедневно интересуясь, какого врача я успела сегодня пройти, какую справку оформить? Я сразу объяснила ей, что новым деткам потребуется повышенное внимание, и она, добрая душа, «уступила» им маму. У меня никогда не было проблем с ревностью со стороны старших дочек, они всегда меня прекрасно понимали и были для меня первыми помощниками. А больше помогать-то было и некому. Моя мама заняла позицию нейтралитета: осуждать она не могла, так как сама «военная» сирота – 11 лет воспитывалась в детдоме, хотя в том же городе у неё была родная бабушка и целая куча тёток. Ей было жалко меня, что я взяла на себя столько дополнительных забот, но в то же время – «ты взяла, ты и вези». Мои друзья и коллеги приняли такую новость по-разному: после первого изумлённого шока у одних восторг и одобрение, у других – недоумённо поднятые брови и классическое: «Зачем это тебе надо? Куда ты на себя это всё вешаешь? Дети алкашей всё равно станут алкашами, сколько ты в них ни вкладывай». Я была с этим категорически не согласна.

Когда я приступила к поиску своего первого ребёнка, «требование» было только одно: девочка 4–7 лет с решаемыми проблемами по здоровью. Я знала, что абсолютно здорового ребёнка в детдомах найти практически невозможно, а только девочку – потому что жили мы без мужчин в доме. На работе в музыкальной школе девочки тоже составляют абсолютное большинство. Как воспитывать мальчиков, я представляю очень слабо. В то время я не знала о существовании банков данных о детях-сиротах, поэтому я пошла искать в ближайший детдом. Там мне сразу сказали, что у них таких девочек нет. Я сразу переключилась на школьный интернат. Но там дети с соответствующим статусом были только старше 10 лет.

Я легко с этим смирилась и довольно быстро встретила свою новую дочку Анюту – ей тогда только-только исполнилось 11 лет. Она недавно была переведена из приюта и резко отличалась от других детей. Приезжая ко мне на выходные, она подружилась с моей дочерью. Они ровесницы, хотя в школе Аня училась на класс младше. В опеке я узнала, что у Ани есть четверо старших братьев и младшая сестра Ванесса 6 лет, также недавно переведённая из приюта в детдом. Естественно, я сразу решила брать обеих. Впечатление от встречи с Ванессой: маленькая, с хитрыми лисьими глазёнками, постоянно жующая рукав куртки. Это потом, уже дома, она долго и крепко всем «давала жару» своей гиперактивностью, истериками, слезами и капризами. Сахар ей всегда был не сладкий, а соль не солёная. Уже позже я узнала, что она от рождения и до приюта росла на руках безумно любящего её деда, который моментально исполнял любую её прихоть.

С Аней проблем особых не было. Она сознательно шла в семью, могла сравнить с прошлой жизнью, видела преимущества и старалась сдерживать свой взрывной южный темперамент. Я очень ценила её старания. Пробелы в школьных знаниях она постепенно закрыла и сейчас учится на «4» и «5» в гуманитарном классе гимназии. Да и из Ванессы получается умненький человечек, когда она этого хочет, – 2-й класс закончила почти отличницей, всего с одной четвёркой. Аня с Полиной быстро подружились, были постоянно вместе. Ванесса же постоянно скулила, что ей одной скучно и одна она играть не умеет, стала просить у меня ещё сестричку.

А тут я узнала, что в детском доме есть девочка Геля, которую собираются переводить в интернат. Она пробыла в детдоме четыре года, и семья для неё так и не нашлась: у неё есть сестра, у которой глубокая умственная отсталость, и разделять девочек не хотели. Но в итоге сестёр разделили – всё равно им лежал путь в разные интернаты. Я подала на неё заявку в апреле, а с 1 июня взяла отпуск, чтобы адаптировать девочку в семье, подготовить её к 1-му классу. Мне её отдали 30 августа вечером. Что за документы на ребёнка опека готовила в течение пяти месяцев, так и осталось тайной. А через полгода нам разрешили оформить приёмную семью (до этого была просто опека).

Геля – ласковая, послушная девочка. Всегда предлагает свою помощь по хозяйству. Несмотря на сильную задержку психического развития, учимся в обычной школе, 2-й класс закончили только с двумя тройками, остальные – четвёрки и даже пятёрки. Даётся нам учёба очень нелегко. Много занимаемся дополнительно, практически без выходных и каникул. Сажаю их на дополнительные занятия вместе с Ванессой, чтобы Геле было не так обидно. Только Васса выполняет всё в три-четыре раза быстрее. Наверно, из-за этих постоянных «тренингов» она у меня почти отличницей и стала. У Гели тоже прогресс налицо. В первые дни дома она плохо владела речью, не могла пересказать простейшую сказочку. Читая текст, абсолютно не понимала, о чём он. Очень слабо было развито логическое мышление, память. Да, были и слёзы, и вопли, и нежелание учиться. Но у нас строгое правило: пока задание не выполнено – никаких игр!