Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир

В заключение предлагается описание самых распространенных сорняков нашей средней полосы, их опасности и вредных свойств. При этом аналогии с человеческими грехами в общем очевидны, но поскольку конкретизация степени опасности того или иного греха для определенного человека в определенный период его жизни — дело сугубо личное, мы воздержимся от дальнейших уподоблений.

Некоторые сомнения и возражения может вызвать то, что отчасти нижеперечисленные растения известны как лекарственные, лебеду на Руси подмешивали в хлеб в голодные годы, а сныть даже вкушал преподобный Серафим Саровский. Но дело не в том, что не всякому следует дерзать равняться с Преподобным в его аскетическом подвиге, не в том, что сныть съедобна только ранней весной, и даже не в том, что лекарственные свойства теряются растениями на культурной почве, а в том, что наша тема — сад, а вовсе не приусадебное хозяйство; сад как образец гармонии тварного мира перед лицом Божиим, как отблеск земного рая. В конце концов, злейший враг хлебов, спорынья, — тоже лекарственное растение, но нужно же принимать решение, что выращивать: или хлеб, или спорынью.

Злаковые сорняки, "трава" как таковая, сходны между собой, но видов их много. Их общее свойство — образовывать подземную систему побегов (при этом острый молодой побег пырея вполне в состоянии проткнуть насквозь картофельный клубень); некоторые из них дают подземные побеги на значительной глубине, так что отдельный пучок вроде бы вырывается довольно легко, но это не помогает, а создает только видимость чистоты. Иногда такие побеги бывают жесткими, как проволока, и могут поранить руку; впрочем, режут руки и сами эти растения. Среди злаковых есть нежная на вид травка, которая вырывается без особых усилий, но вместе со всем плодородным слоем почвы.

Осот — растение с колючими листьями, семена его разносятся ветром. Кажется, что его нетрудно вырвать, потому что корень не ветвится, а уходит вертикально в почву. И действительно, какое-то количество корня вырвать можно, но он так невероятно длинен, что полное искоренение осота требует настоящих раскопок.

Пастушья сумка отличается тем, что зацветает и приносит семена в самом нежном возрасте; этот сорняк может плодоносить уже тогда, когда высота его едва достигает четырех сантиметров. При небрежности садовода пастушья сумка дает семена три раза за лето.

Мокрица — очаровательное с виду растение, нежные и хрупкие побеги которого с небольшими яркими округлыми листочками стелятся по земле, образуя зеленый ковер. Так хочется вырывать ее целыми пучками, тем более что это легко! Но нужно помнить, что любой кусочек мокрицы в два сантиметра длиной, будь то стебелек или корешок толщиной с волос, способен дать жизнь новому растению.

Крапива — великолепный образец терния; ее тонкие колючки причиняют болезненные ожоги. Растет только на очень хорошей почве. Мощные корни расходятся под землей на значительное расстояние. Небрежно вырванный куст к осени дает десятки побегов.

Чертополох — самый колючий из всех колючих сорняков. Вообще-то он очень декоративен, поэтому легко может возникнуть соблазн дать ему место в саду. Но беда в том, что множество семян-пушинок разносится ветром и прорастает там, где чертополох совсем не к месту, а на отведенном ему месте он расти упорно не хочет, так что эту красоту лучше отринуть, тем более что страшно колючие розетки занимают много места и так просто к ним не подступишься даже в перчатках.

Лопух , тоже крупное и красивое растение, — скорее волчец; его колючие соцветия цепляются к одежде и к шерсти животных так, что их потом не вытащищь.

Одуванчики соединяют в себе три опасности: обилие разносимых ветром семян, два цветения за лето и корневища, уходящие вглубь земли на глубину, несопоставимую с величиной растения, да еще и разветвляющиеся. Лучшее время для прополки одуванчиков — ранняя весна, когда земля мягкая. Тогда есть шанс вытащить умопомрачительный корень целиком; в противном случае "недоискорененный" одуванчик дает мощный куст, несколько растений из одного корня. Млечный сок одуванчика оставляет на руках темные пятна, смывающиеся (точнее, сдирающиеся) только с большим трудом.

Молочаи напоминают осот колючими листьями и одуванчики — желтыми цветочками, дающими семена-пушинки. Их сравнительно легко вырывать, пока они не зацвели, а у цветущего растения корни становятся невероятно упрямыми и цепкими. Если попытаться ограничиться тем, что срывать только цветки молочая, отложив искоренение "на потом", то цветение многократно умножается, и все растение взрывается цветковыми побегами, напоминая многоглавого дракона.

Сныть — самый упорный сорняк; ее подземные побеги, очень хрупкие, распространяются на десятки метров и так легко обрываются при искоренении, что "концов не сыщещь". Практика показывает, что единственный способ покончить со снытью (да и то не за один прием и даже не за один год) — это опрыскать ее гербицидом, что вполне аналогично сжиганию. Беда в том, что гербицид уничтожит и садовые растения, так что их лучше пересадить в другое место, высвобождая поле брани со снытью.

Лебеда не дает подземных побегов, но образует чрезвычайно обширную корневую систему, так что средней величины растение "поедает" почти ведро земли, и очень буйно размножается.

Общее свойство всех сорняков — это оборотная сторона их жизненной силы: они совершенно истощают почву, а не просто заражают ее своими корнями и семенами, и было бы заблуждением утверждать в духе терпимости, что место под солнцем найдется всем и что культурные растения должны сосуществовать с растениями сорными, так как плевелы подобной терпимостью вовсе не отличаются и места под солнцем требуют не для того, чтобы с кем-то сосуществовать, а для себя и только для себя.

…Очень трудно бороться с плевелами, почти так же трудно, как и с грехами. Но только исполнив труд покаяния, испросив искоренения грехов (и потрудившись над искоренением сорняков), мы вправе с особым смыслом произнести слова Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней (Пс 23:1).

Автор этих рассказов — Наталия Дмитриевна Шаховская-Шик, мать пятерых детей, жена священника Михаила (Михаила Владимировича) Шика, расстрелянного в 1937 г. "за активное участие в контрреволюционной организации церковников-нелегалов".

Она была третьим ребенком в семье князя Дмитрия Ивановича Шаховского (внука декабриста Ф.П. Шаховского), земского деятеля, члена ЦК партии конституционных демократов, одного из министров Временного правительства, последние годы своей жизни посвятившего изучению философского и литературного наследия П.Я. Чаадаева (он также расстрелян в 1938 г. в возрасте 76 лет "как участник контрреволюционного заговора").