Дороти Батлер - Кушла и ее книги

Оглавление книги оказалось приятным сюрпризом: название каждой сказки и номер страницы были частью сказочного домика. Кушла внимательно рассматривала этот неожиданный подарок, как рассматривала форзацы и титулы многих своих книг.

«Эльфы и башмачник» (The Elves and the Shoemaker), пересказ сказки братьев Гримм, изысканно иллюстрированный Кэтрин Брандт (Katrin Brandt), оказался на вершине успеха. Трудно поверить, что разворот, на котором нарисованы тридцать пар разного размера ботинок со шнурками (и еще один непарный) в различных тонах желтовато- и красно-коричневого, может вызвать такой восторг. У иллюстраций нет фона; люди и предметы расположены произвольно: ножницы, катушка с нитками, одежда, которую башмачник с женой сшили для эльфов — все размещено так, чтобы ребенок мог узнать и определить. А затем сам «маленький народец», выделывающий разнообразные прыжки (несомненно, одна из самых очаровательных иллюстраций, какие когда-либо были нарисованы), каждый из эльфов в одежде, которая раньше была изображена, — это важное условие для наблюдательного почти четырехлетнего ребенка.

Очень удачная книга «Сьюзен не может уснуть» Кей Бекман (Susan Cannot Sleep, Kaj Beckman) служит примером этого настойчивого требования. На трех идущих одна за другой иллюстрациях на подушке Сьюзен вышито ее имя, но на следующей оно отсутствует. «Куда же делось имя Сьюзен?» — спрашивала Кушла. Пока ее отец растерянно соображал, она сама нашла удачное объяснение: «Я знаю. Она перевернула подушку!»

Нетрудно построить теорию относительно того, что неиссякаемая привязанность Кушлы к книгам, воплощающая тему дома-и-безопасности, отражает ряд ее стрессов по поводу собственной уверенности, вызванных почти постоянно плохим здоровьем вообще и ее недавней операцией в частности. В действительности для такого предположения нет достаточных оснований, к тому же невозможно выделить какой-либо отрицательный эффект операции. Первые два дня, когда она испытывала боль, ей хотелось только лежать рядом с кем-нибудь из родителей. Затем она стала садиться, читать свои книги, говорить, играть в свои игрушки и в целом участвовать в идущей рядом с ней жизни.

Выписавшись из больницы, Кушла включилась в жизнь дома без паузы. Сравнение с жизнью Кэрол Уайт в этом возрасте обнаруживает большое сходство, во всяком случае в занятиях девочек. Обеими девочками, казалось, овладела страсть к домашнему хозяйству. Дороти Уайт сообщает об уборке, от которой «домохозяйка „понарошку“ уставала не меньше настоящей», а мать Кушлы записывает о дочери: «У нее страсть чистить и убирать. Она говорит удовлетворенно: „Теперь все аккуратно и чисто“». Обе девочки дают указания и наставляют своих родителей; в обоих случаях видны их текущие занятия:

Кэрол: Сходи принеси булочек, не заходи в сад мистера Макгрегора и не попади под машину.

Кушла: Ну пожалуйста, не уходи и занимайся домом. Я схожу в магазин, куплю свежего хлеба, печеных бобов и пирожных в бабушкином магазине.

Обе девочки в этом возрасте впервые прочли «Миллион кошек» Ванды Гэг (Millions of Cats, Wanda Gag), и обе, как и тысячи детей до них (книга впервые была опубликована в 1929), подпали под ее обаяние, смакуя и повторяя строчки «сотни кошек, тысячи кошек, миллионы и миллиарды, и триллионы кошек», заучивая их на память. Кушла сделала «сотни крапинок, тысячи крапинок…» на своих рисунках за несколько дней, а Кэрол по случаю какого-то праздника видела «сотни коров… миллионы коров».

Обе, и Кушла, и Кэрол, продолжали самозабвенно обожать «Питера-кролика», Кэрол просила читать эту книгу каждый день и задавала бесчисленные вопросы о подробностях историй Беатрикс Поттер, а Кушла привлекла внимание матери к линии электропередачи над головой: «Это похоже на ветки крыжовника». Заметив удивление матери, она засмеялась и поясынила: «Питер-кролик запутался в ветках крыжовника медными пуговицами куртки. Это была голубая куртка, совсем новая».

Дороти Уайт пишет, что к этому возрасту Кэрол по-настоящему полюбила несколько книг, с которыми была знакома раньше, но которые стали ей понятнее в свете ее теперешнего опыта.

Об одной из книг она говорит: «…С тех пор, как Кэрол смотрела ее в последний раз, к ней приходил доктор, она видела, как ее маленькую сестричку кормят из бутылочки, и наблюдала генеральную уборку перед нашим переездом». Примерно так же «Маленькая мама» (Little Mummy), «Помогаем дома» (Helping at Home) и еще одна книга, описывающая типичный день жизни двух дошкольников, «Дома» (At Home) Л. Э. Айвори (L. A. Ivory), стали еще интереснее для Кушлы теперь, когда она была в состоянии «помочь» застелить постели, дать кошке молока и работать в саду. Даже новый экземпляр «Дня Дэви», купленный для Санчи, так как старая книжка Кушлы была зачитана до дыр, был захвачен Кушлой. Хотя Кушла всегда любила эту книгу, раньше она не могла заниматься тем же, чем и Дэви.

Дороти Уайт отражает беспокойство тех, кто читает маленьким детям и размышляет о сравнительных достоинствах различных книг, когда она интересуется «…как можно оценивать сравнительную ценность „Семейства Литл“ [Лоис Ленски] и „Питера-кролика“». Она подозревает, «…что ребенок нуждается в обеих книгах, поскольку одна книга „просто“ утверждает, как „Семейство Литтл“, а другая, как „Питер-кролик“, выходит за рамки известного в данный момент». И двадцать семь лет спустя к этому утверждению нечего добавить.

«Маленький деревянный фермер» (Little Wooden Farmer) Элис Далглиш (Alice Dalgliesh) с изящными иллюстрациями Аниты Лобел (Anita Lobel) появилась у Кушлы в этот период. Эта замечательная книга, опубликованная в 1930 году, не получила заслуженного признания. Маленький деревянный фермер и его жена владеют чудесной фермой. Но у них нет животных. Они заводят дружбу с капитаном парохода, который каждый день появляется в их доме, и капитан обещает найти для них «…коричневую корову, которая дает густое прекрасное молоко, двух белых овечек в теплых шерстяных шубках, толстого розового поросенка с хвостом колечком, петуха, который будет петь по утрам, курочку, которая каждый день станет нести большое коричневое яйцо, собаку, чтобы стерегла дом, и кошку, которая будет сидеть на ступеньках или мурлыкать у огня».

Для этой превосходной маленькой книжки характерно бесконечное внимание к рисунку. Текст точно и прекрасно уложен в декоративную рамку; все животные, люди и изобилие других маленьких объектов снова возникают в орнаментальной кайме, которую ребенок может рассматривать часами. Ни одну книгу Кушла так не любила. Она обращена именно к трехлеткам, это образцовая книга.

У Кушлы была «Библиотечка в ракушке» еще до того, как ее клали в больницу. Ей никогда не надоедало складывать и вынимать четыре маленькие книжечки из их футляра, ей нравились все тексты Сендака (Sendak) особенно «Пьер», назидательная история, у героя которой общие черты с Эммой, Сарой и Агапантой. С самой известной книгой Сендака «Где дикие твари» (Where the Wild Things Are) Кушла познакомилась в это же время. Это история обычно вызывает опасения у взрослого, которому предлагают прочитать ее ребенку. Не испугается ли маленький ребенок, что чудовища «ревут ужасным голосом и щелкают ужасными зубами и вращают ужасными глазами и показывают ужасные когти»? Опыт показывает, что если взрослый читает книгу уверенно, дети не пугаются, они, наоборот, очарованы. Тайна, очевидно, в том, что Макс, который «плыл днем и ночью, целые недели и даже почти год туда, где дикие твари», всегда владеет ситуацией. Он покоряет их, глядя волшебным «взглядом во все их желтые глаза…», а когда ему в конце концов «становится грустно и хочется оказаться там, где его любят больше всех», он покидает их, несмотря на их мольбы («Мы съедим тебя, мы так тебя любим!»), и возвращается домой к своему ужину, который «еще не остыл».