Татьяна Шишова - Чтобы ребенок не был трудным

— Не понимаю, что с ним стряслось, — недоумевала она. Чуть где кольнет, он — в панику: «А я не умру?» А если, не дай Бог, споткнется и до крови обдерет коленку — такое начнется! В сумасшедшем доме — и то, наверное, спокойней.

Маме и в голову не приходило связать «немотивированный» страх смерти, внезапно возникший у ее сына, с любимой книжкой. Но, мысленно восстановив развитие событий, она вспомнила, что страхи у Романа появились практически сразу же после приобретения «Атласа».

А у шизоидных детей может возникнуть прямо-таки «зацикленность» на динозаврах. И так-то не умеющие толком общаться с внешним миром, они полностью погружаются в мир внутренний, населенный чудовищами, и ни о чем другом не хотят и думать, а об этом готовы говорить часами, не считаясь с реакцией окружающих. Это еще больше отдаляет их от людей и обедняет эмоции.

Приключения

Дети, особенно мальчики, обожают приключения. Каждому, даже самому робкому ребенку в глубине души хочется стать героем, а приключенческая литература дает ему такую возможность. Или исторические книги тоже нередко изобилуют довольно страшными подробностями. Скажем, развитый семилетний ребенок вполне способен одолеть «Приключения Тома Сойера», однако, если его терзают страхи темноты, смерти, бандитов и одиночества, блуждания Тома и Бекки в катакомбах способны произвести на него слишком тягостное впечатление. А индеец Джо может начать являться к нему по ночам. То же самое относится и к «Таинственному острову» Стивенсона. Одна черная метка пиратов чего стоит!

Когда имеешь дело с впечатлительными детьми, лучше отсрочить знакомство и с «Принцем и нищим», ведь помимо смешных ситуаций, в которые попадает не знающий придворного этикета Том Кенти, там есть множество совсем не смешных подробностей из жизни лондонских бедняков. А также красочные описания пыток и казней.

На этом произведении я, честно говоря, обожглась сама. Я уже писала, что мой младший сын — великий книгоглотатель. Совершенно свободно, как взрослый, он начал читать в пять лет и к шести мог прочитать за несколько часов сказочную повесть типа «Баранкин, будь человеком!» или «Королевство кривых зеркал». Я же, следуя принципу «опережающего чтения», о котором шла речь в главе «Как подружить мальчишку с книжкой», старалась заинтересовать его чем-то немного более сложным. Так мы с ним читали по вечерам Жюль Верна, а по выходным сын, когда у папы было время, задавал ему разные вопросы из области естествознания, на которые не могла ответить ему я. И ходил с папой в биологический или зоологический музей — книги Жюль Верна пробудили у него интерес к природе.

Но мне захотелось заинтересовать его ещё и историей. И вот однажды мне попался на глаза «Принц и нищий». Я в детстве его обожала, мне вообще нравились истории с переодеваниями, когда герой или героиня выдают себя за кого-то другого (видимо, так у меня тогда выражался интерес к театру и драматургии, которые впоследствии стали моей профессией, ведь я не только педагог, но и драматург. Да и наша с И. Я. Медведевой «кукло-терапия» непосредственно связана с театром). Я знала наизусть фильмы «Гусарская баллада» и «Королевство кривых зеркал», любила шекспировские комедии с этим же лейтмотивом. Только у меня стерлось в памяти, что «Принца и нищего» я читала лет в десять. А сыну моему недавно исполнилось шесть.

Эксперимент быстро пришлось прекратить. Хотя я, уже сообразив, что к чему, пыталась на ходу опускать целые абзацы, ребенок все равно не выдержал.

— Не хочу я про них читать! — со слезами на глазах вскричал он, когда несчастного принца, переодетого в лохмотья нищего Тома Кента, бедняки в очередной раз подвергли издевательствам. — Не нужны они мне, раз они там, в прошлом, были такие жестокие.

Может быть, поэтому Феликс до сих пор не любит приключенческих романов (например, Вальтера Скотта), действие которых разворачивается в средневековье?..

Серьезная классическая литература

Переход к еще более серьезной литературе тоже может оказаться для кого-то болезненным. Боясь удручающих впечатлений, робкие, чувствительные дети не хотят читать книги с плохим концом. Но ведь тогда за бортом останется львиная доля мировой классики! Что же делать? Главное, не торопите события и в то же время не пускайте процесс на самотек.

Лучше постараться осуществить переход к серьезной литературе мягко, учитывая природные склонности и интересы ребенка. Как? Допустим, ваша дочь романтична, любит помечтать. Из сказок она уже выросла, а до тургеневских повестей еще не дозрела. Предложите ей прочесть «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, «Алые паруса» Александра Грина, «Последний лист» О'Генри. Это уже не сказки, но и не «суровая правда жизни», которая, будучи узнанной раньше времени, может породить в душе девочки страх и нежелание взрослеть.

Или, к примеру, сын постоянно пристает к вам с просьбой купить собаку, любит зоологию, с удовольствием смотрит по телевизору передачи про животных. Значит, настало время для реалистичных произведений Сетона-Томпсона, которые далеко не всегда кончаются благополучно, пришла пора для романов Джека Лондона и прочее.

А заинтересовавшийся историей ребенок в 11-13 лет уже без ущерба для психики прочтет и «Принца и нищего», и «Князя Серебряного», и «Тараса Бульбу».

Детский «Нью Эйдж»

Термин «нью эйдж» («новая эра») вошел в наш обиход совсем недавно, поэтому далеко не все знают, что это такое. По определениям ученых-сектоведов, это оккультное неоязыческое движение, сформировавшееся в середине XX века.

В 1954 году американская теософистка Алиса Бейли подала в своей книге «Образование в новом веке» первый сигнал о начале нового философско-религиозного течения «Нью Эйдж» («Новый век»), густо замешенного на оккультизме и человеконенавистничестве. Задолго до обнародования идей так называемого «Римского клуба», выступившего за сокращение рождаемости, главным тезисом «Нью Эйдж» стало то, что в будущем институт семьи должен быть уничтожен, поскольку планета перенаселена и, значит, людям нужно меньше рожать. А потому все большую важность приобретает такая наука, как евгеника, благодаря которой можно будет выбраковывать «неполноценных» и улучшать человеческую породу. Христианская эпоха, или «век рыбы», говорилось в книге Алисы Бейли, ознаменовалась различными изобретениями, открытиями и завоеванием новых земель. Но теперь мы вступаем в Новый Век синтеза, и с христианством пора кончать.

Наступление велось поэтапно. Западная исследовательница Элизабет Хелленбройч вкратце описывает его ход так: «В начале 60-х годов молодежь захлестнула первая волна вербовки в «Нью Эйдж». Началось все со знаменитых студенческих восстаний и движения хиппи. Именно в то время «верховный жрец» ЛСД Тимоти Лири объезжал американские студенческие кампусы и бесплатно раздавал ЛСД. По миру начали распространяться «антиавторитарное» и феминистское движения, а также движение хиппи. На 70-е годы приходится второй этап вербовки. Агрессия молодежи направляется против рационализма и таких его символов, как наука, технология и буржуазное общество. Затем стартовали движение за запрещение ядерного оружия и «зеленые». Третья волна прокатилась в начале 80-х, когда на футурологическом конгрессе в канадском городе Торонто сотрудница Стэнфордского института Мэрилин Фергюсон устроила презентацию своей книги «Заговор Водолея». Она призвала к организации всемирного заговора «нью-эйджеров», к созданию на планете сообществ, в которых люди, удачно поэкспериментировав с психоделическими препаратами, обретут новую форму духовности, основанную на полном отказе от современной науки и техники, и вернутся к древним языческим культам. В будущем, по обещанию Фергюсон, нации и национальные культуры уступят место единой всемирной культуре, и все люди начнут исповедовать единую мировую религию».