Джеймс Глик - Путешествия во времени. История

Разумеется, эта реплика — сигнал к появлению на сцене дьявола. Он предлагает сделку — усовершенствованный вариант сделки с Фаустом.

«Parfaitement, — говорит он с французским прононсом. — Время — всего лишь иллюзия. Прошлое и будущее, они так же всегда присутствуют в настоящем, как и настоящее, или, по крайней мере, они всегда, как вы говорите, „в двух шагах“. Я переключу вас на любую дату. Я спроецирую вас… Пуф! И все».

Дьявол, что называется, в курсе всех новинок: подобно остальным, он тоже читал «Машину времени». «Но одно дело — писать о невозможной машине, — говорит он, — и совсем другое — обладать сверхъестественной силой». Дьявол произносит «Пуф!», и бедняга Енох получает желаемое. Перенесенный в 1997 г., он материализуется в читальном зале Британского музея и направляется прямым ходом к ящикам каталога с буквой С. (Можно ли точнее и лучше оценить литературную репутацию?) Там он узнает свою судьбу. Енох Сомс, читает он, это воображаемый персонаж в рассказе язвительного писателя и карикатуриста по имени Макс Бирбом [54] Макс Бирбом (1872–1956) — английский писатель, художник-карикатурист, книжный иллюстратор. Прославился блестящими литературными пародиями на современников, графическими карикатурами, сатирическим романом о жизни Оксфорда «Зулейка Добсон» (Zuleika Dobson). Рассказ «Енох Сомс: воспоминание о 1890-х годах» Борхес включил в свою «Антологию фантастической литературы». Прим. ред. , написанном в 1916 г.

В 20-е гг. XX века будущее казалось очень близким, оно наступало буквально каждый день. Новости никогда не путешествовали так быстро, их никогда не было так много (все благодаря развитию беспроводных средств передачи информации), и к 1927 г. Уэллс был сыт по горло. Он считал, что технологии связи достигли зрелости — чего стоят хотя бы беспроводная телеграфия, беспроводной телефон «и весь этот широковещательный бизнес». Радио в свое время начиналось как великолепная мечта — чудеснейшие плоды культуры, мудрейшие мысли и лучшая музыка должны были передаваться в каждый дом. «Шаляпин и Мельба пели бы для нас, президент Кулидж и мистер Болдуин обращались бы к нам просто, серьезно, напрямую; величайшие люди мира желали бы нам доброй ночи и обращались дружески; а случись пожар или кораблекрушение, мы бы слышали рев пламени и крики о помощи». Алан Милн рассказывал бы детям сказки, а Альберт Эйнштейн нес науку в массы. «Перед сном включались бы все спортивные результаты, прогноз погоды, советы по уходу за садом, лечению инфлюэнцы и точное время».

Но для Уэллса мечта обернулась своей отрицательной стороной. В ответ на просьбу New York Times оценить для читателей газеты состояние радио он разразился горькими жалобами — он был разочарован, как ребенок, обнаруживший в рождественском чулке одни только угольки. «Вместо первоклассной музыки к нам пришла музыка низкопробная в исполнении неизвестной группы из какой-нибудь деревни Литл-Бич-Пир». Вместо мудрейших голосов к нам обращаются «дядюшка Крикун и тетушка Болтушка». Даже треск статического электричества его раздражал. «И поверх всего этого старая милая матушка Природа с неподражаемым юмором развесила свою сеть „атмосферных разрядов“». Он с удовольствием готов был послушать немного танцевальной музыки после долгого дня, «но танцевальная музыка передается вечером совсем недолго и в любой момент может уступить место доктору Индюку, который будет вдумчиво и благожелательно, совсем не по-сектантски проповедовать».

Его оценка оказалась настолько суровой, что редакторы Times были поражены. Они подчеркнули, что Уэллс может судить только о тех радиопередачах, которые «он слышал за границей». Но Уэллс был не просто разочарован современным состоянием радио. Его хрустальный шар показывал, что все предприятие было обречено исчезнуть. «Будущее радиовещания подобно будущему кроссвордов или оксфордских брюк, и это очень мелкое будущее». Зачем кто-то будет слушать музыку по радио, если можно купить граммофонные записи? Радионовости рассеиваются как дым: «Радио выкрикивает свою информацию единожды, и после ее невозможно вспомнить». Для серьезных размышлений, говорил он, ничто не в состоянии заменить книги.

Правительство Его Величества основало даже «официальный финансируемый орган для координации вещательных программ, — отметил Уэллс. — Новую Британскую вещательную компанию, BBC. В конце концов, этот достойный уважения комитет может вдруг обнаружить, что организует программу развлечений для фантомной армии исчезающих слушателей». Если и останется какая-то аудитория, то входить в нее будут «слепые, одинокие и страдающие люди» или «вероятно, очень малоподвижные личности, живущие в плохо освещенных домах или по каким-то иным причинам не имеющие возможности читать, которые не осознали возможности граммофона и механического пианино и неспособные к размышлению или беседе». До первых пробных телепередач BBC оставалось всего пять лет.

Однако футуризмом могли заниматься и другие. Дэвид Сарнофф из Американской радиокорпорации RCA в ответ назвал Уэллса снобом; изобретатель Ли де Форест посоветовал ему приобрести радиоприемник получше; а самый, возможно, необычный контраргумент поступил от издателя Radio News и управляющего радиостанции WRNY, иммигранта из Люксембурга Хьюго Гернсбека. Приехав в Нью-Йорк в возрасте 19 лет, Гернсбек в 1905 г. основал Электроимпортную компанию — бизнес по почтовой рассылке радиодеталей энтузиастам-любителям, дразнящая реклама которого появилась в Scientific American и других местах. Три года спустя он издавал уже собственный журнал Modern Electrics. К 1920-м гг. Гернсбек был хорошо известен легионам радиолюбителей. «Я отказываюсь верить в такую скучную и тоскливую кончину радио, — написал он в письме в Times. — Больше всего меня удивляет, что пророческий мистер Уэллс не заглянул в близкое будущее, когда каждый радиоприемник будет оснащен телевизионной приставкой — такое устройство, кстати, сейчас доводит до ума один из его соотечественников». (Это не было единственным, что удивляло его больше всего. «Больше всего в замечаниях мистера Уэллса меня удивляет, — писал он в том же послании, — что он, очевидно, жаждет постоянно слушать великих, тогда как простой математический расчет показал бы, что это невозможно в принципе. Для этого в мире недостает великих людей».)

Гернсбек был необыкновенным человеком: изобретатель-самоучка, предприниматель и, как сказали бы в более поздние времена, любитель пускать пыль в глаза. В городе он появлялся в костюмах, сшитых у дорогих портных, а винную карту в дорогих ресторанах рассматривал сквозь монокль, — и при этом резво бегал от кредиторов. Когда один из его журналов разорялся, на его месте возникали два новых. Журналу Radio News не суждено было стать самым влиятельным, как и Sexology — «иллюстрированному журналу сексуальных наук». Созданием Гернсбека, внесшим наибольший вклад в грядущую историю, был так называемый макулатурный журнал — свое название такие издания получили по дешевой бумаге из древесной массы и макулатуры, на которой печатались, — который продавался по 25 центов за выпуск и назывался «Поразительные истории» (Amazing Stories). На его грубых страницах можно было найти самую разную рекламу: «450 миль на газовом воздушном шаре, компания Whirlwind Mfg. Co., штат Милуоки, предлагает попробовать бесплатно»; «Корректор для носа, формирует плоть и хрящ, пока вы спите. Предлагаем попробовать, на 30 дней. Буклет бесплатно»; наконец «Новое научное чудо: рентгеновская диковинка. Юноши. Очень весело. Вы можете видеть сквозь одежду, дерево, камень, любые объекты. Взгляните на кости внутри плоти, цена 10 центов». То, что он продавал, пользовалось большим спросом. Он читал нью-йоркским слушателям лекции о чудесах будущего и передавал эти лекции в прямом эфире своей радиостанции WRNY; New York Times писала о них с придыханием. «Согласно прогнозу на ближайшие 50 лет, сделанному Хьюго Гернсбеком, наука найдет способ передавать по радио тонны угля, научится облегчать пешее передвижение при помощи роликов с электромотором, экономить электрический ток при помощи холодного света, электрически выращивать и собирать урожай, — объявила газета в 1926 г. — Контроль над погодой будет полным, а крыши на всех городских небоскребах будут плоские для посадки аэропланов».