Татьяна Тихоплав - Научно-эзотерические основы мироздания. Жить, чтобы знать. Книга 1

Сложнее с задачей научиться «любить людей». В русском языке любовью называют все то, что доставляет нам удовольствие. Мы любим мужа, жену, детей, собачку, любим поспать в выходной, выпить, закусить селедочкой и т. д. Конечно, мы вкладываем в одно и то же слово различные вибрации, ощущаем в своем ментальном поле различные напряженности, но любить пьющего соседа, мешающего спать по ночам; слишком красивую сослуживицу, которая одевается лучше, чем я; начальника, который ничуть не умнее, но значительно успешнее, чем я… это уж слишком. Как их полюбить? В конце концов, я же не Бог, чтобы любить всех!

Нам трудно понять, как это можно любить каждого, потому что мы не в силах представить себе вселенскую любовь. Мы прикасаемся к этому великому чуду, возможно, лишь тогда, когда у нас буквально захватывает дух перед величием звездного неба, перед красотой природы. Это необыкновенные ощущения полета юной души, готовой взлететь к солнцу, чтобы растопить лед в душах людей; это незабываемое ощущение женщины, только что родившей желанное дитя; это удивительный трепет сердца под воздействием прекрасной музыки.

Все это лишь искры, частицы великой вселенской любви, той любви, которой Творец любит нас со всеми нашими достоинствами и недостатками. И любит не «за что-то», а просто потому, что все мы – Его творение.

Нам проще всего любить кого-то за то, что доставляет нам удовольствие. Любить кого-то, кто вызывает у нас отрицательные эмоции, любить только за то, что он, как и я, есть творение Божие, не так просто. На это способна только зрелая душа. Нам остается одно: если нельзя заставить себя любить, то можно заставить себя уважать права других людей, другую личность. Изменимся мы, изменится и мир вокруг.

Наше общество представляет собой энергетическую систему (матрицу), в которой все славные представители разумных существ связаны между собой через обмен энергиями разного уровня плотности (вибраций). Эту взаимосвязь людей впечатляюще иллюстрирует образ сети Индры, хорошо известный в индийской мифологии. Представьте себе бесконечную сеть, на стыках нитей которой укреплены бриллиантовые бусины. Нити, проходящие сквозь бусины, укрепляют структуру сети. Каждая бриллиантовая бусина отражается в соседних бусах и отражает их на поверхностях своих граней. Бесконечные ряды отражений каждой бусины в каждой другой! Именно эти отражения создают неописуемую красоту сети.

Надо сказать, сеть Индры хорошо моделирует наше человеческое общество. Представим себе, что каждая из бусин – символ «одиночного» существования человека. В этом, так называемом одиночном существовании, человек всеми многочисленными гранями связан с окружающими его людьми; мы все отражаемся друг в друге. Одна бусина не представляет большой ценности – она сверкает, только отражаясь в других. Мы все влияем друг на друга.

Такая связь обеспечивается не только обменом продуктами своего труда, но и обменом психической энергией в виде мыслей и мыслеобразов.

Так, хлебороб, выращивая хлеб, отдает его излишки художнику, который, выставляя свою картину на выставке, удовлетворяет духовные потребности хлебороба. Хлеб меняется на красоту. Сталевар, выплавляя сталь, идущую на изготовление медицинского оборудования, отдает часть своего труда врачу, который с помощью этого оборудования излечивает его от болезни. Сталь меняется на знания. И т. д. Если бы существовал натуральный обмен продуктами нашей деятельности, мы бы видели тех, с кем делимся, и кто делится с нами. Однако деньги, расширив возможности товарообмена, скрыли нашу зависимость друг от друга. Мы перестали видеть за результатами своего труда людей, которые им пользуются, и результатами труда которых пользуемся мы. Результатом нашего труда стали деньги.

Деньги в кармане (а это не что иное, как «кусочки труда» соседа, художника, сталевара, врача) придают нам ощущение независимости, но не взаимоуважения и взаимосвязи с окружающими нас людьми.

И проходя мимо соседа, сослуживицы или начальника, мы, с деньгами в кармане, а потому гордые и независимые, в лучшем случае их не замечаем или же с брезгливостью думаем об одном, с ненавистью о другом, с завистью о третьем. В общем, чувствуем себя хозяином положения, которому позволено думать что угодно. В такой ситуации не имеет смысла говорить не только о любви и гармонии, но даже о простом компромиссе.

Но вот выясняется, что пьяница-сосед в трезвые периоды способен изготовить нечто крайне вам необходимое, например, систему блоков для парализованного родного человека, прикованного к постели. Когда вы в результате длительных поисков выйдете на своего соседа как на классного мастера, и он поделится с вами продуктом своего труда, ваше отношение к нему невольно приобретет положительную направленность. Или еще: ваш начальник, которого вы терпеть не можете, без долгих разговоров дает вам деньги в долг на срочную операцию ребенку в тот момент, когда все друзья и знакомые оказались беспомощными. Вы непременно измените свое мнение о нем.

А что, собственно, произошло? Да просто и в том, и в другом случае человек разделил с вами вашу проблему, вашу боль, вашу скорбь, проявил солидарность с вами. Ваше изменившееся мнение о нем – это проявление обратной связи, ваш ответ на тонком уровне. Вы если и не достигли еще энергетической нейтральности в отношениях с этими людьми, по крайней мере приблизились к этому. Вы как бусина отразились в соседних бусинах, а они отразились в вас. Вот это и есть путь к гармонии! Это есть рождение мудрости!

Такой гармоничный ответ может быть не только на дела, но и на мысленный посыл. В качестве примера мы приведем случай, который произошел с нашей дочерью, когда она с десятилетним сыном гуляла в парке.

Был теплый летний вечер. Я сидела на скамейке, а Кирилл неподалеку увлеченно ковырял палкой землю. Высокое голубое небо, зеленое кружево деревьев, освещенных солнцем, тишина вокруг создавали в душе ощущение умиротворенности и покоя.

Думалось о Боге, о вечности, о духовном!

Мимо прошли два бомжа. Мое внимание привлек один из них: высокий крупный мужчина средних лет с седыми давно немытыми волосами, заросший густой щетиной. Он нес мешок грязно-серого цвета.

Короткие, едва доходившие до щиколоток брюки, отсутствие носков и длинные руки, торчащие из коротких рукавов пиджака, создавали ощущение его беззащитности. Мне стало нестерпимо жалко этого большого человека, выброшенного жизнью на обочину.

Я смотрела ему вслед, и волна жалости и сострадания захлестывала меня. Она нарастала и вдруг какой-то свербящей болью стала отзываться в моем сердце.