Владимир Бутков - На пути к философии Современного Космизма

Сефер Йецира (книга созидания), написанная в 2—5 веке н.э, представляет собой комментарии к первой главе Книги Бытия. Там мы находим, что господь «тридцатью двумя чудесными путями Мудрости» (которые суть 10 сефирот и 22 буквы основания еврейского алфавита) «сотворил Свое мироздание… через сефер (писание, книга), и сефор (счет, мера), и сиппур (речь, повествование)». То есть посредством букв, чисел и слов (или в более современной интерпретации – посредством программного кода, соотношения и энергии). «Десять сефирот без ничего – их конец внедрен в их начало», где «без ничего» означает субстанциальную бескачественность, то есть, сущность в себе и даже особую форму пустоты. Сефироты есть свет и «вид молнии», древо жизни, принцип строения Вселенной и божественной эманации (вероятно, концептуально заимствованной из неоплатонизма). От верхней сеферот Кетер божественный свет, сужаясь, доходит до последней Малкут, в нижней части которой и расположен наш материальный мир.

Позже, в 16 веке каббалист рабби Ицхак Лурия учил о драматическом процессе «Цимцум» (сжатие, сокращение, возможно, удаление или отход) когда, задумав создать мир, Бог сжал изнутри первозданный, простой и божественный свет (Эйн Соф), заполнявший до этого все бесконечное пространство, освободив (ограничив) в нем круг пустого пространства (техира) для будущей Вселенной. Затем Бог испустил в эту оформленную пустоту нить своего образующего света (как бы оплодотворив техиру) в виде Адама Кадмона (абсолютный первочеловек, он же Древо Жизни), через эманацию которого образовались остальные сфероты. Далее, Бог наполнил им сосуды (сфиры), призванные удерживать и хранить свет Бытия. Однако, не выдержав давления (чистоты) божественного света, происходит космическая катастрофа (Шевират ха келим), и нижние семь сферот лопаются. Следует отметить, что испускаемый Богом свет не исчезает, а возвращается к нему назад, корректируя следующую волну эманации и создавая, таким образом, связь и взаимодействие творца и творения, идеального и реального. Можно сказать, что безличный всевышний, «сократив бесконечного себя», выделил иное – ограниченную пустоту, в которой исключил себя для независимого генезиса из пустоты, куда позже он привнесет себя уже как личностного Бога.

Если человек есть микрокосмос, то его внутренняя интуиция о макро-Космосе должна быть крупномасштабно истинна и принципиально совпадать с ним. В этом заложен принцип познаваемости мира, когда познающий и познаваемое «говорят» на одном языке, когда связь явлений укладывается в нашу модель (представление) о них, когда мыслимое и мыслящее имеют одни корни и, «хотя даны всегда совместно и нераздельно и одно без другого быть не может, но все же представляют двойство, то общее начало их обоих должно стоять выше этого двойства и представлять собой чистое единство» . (Плотин Эннеада V,1). Например, Гераклитовский Логос лежит в основании как Души, так и Космоса, который, благодаря этому родству и становится познаваемым. Позже у Гегеля мы найдем вариацию этой идеи в том, что само мышление оказывается субстанционально.

Завершая главу, об античных решениях вопроса о проис- хождении вещей интересно задуматься, как вообще оказалось возможным «хождение» в смысле как движение от причины к следствию и где в этом ряду (или вне его) оказался человек и его мышление? Интересна также не только первопричина (если таковая вообще имеет место быть), но сам феномен причинности. Ведь причина чего либо, сама по себе, так же умозрительна, как например прошлое, которого уже нет, но которое есть причина настоящего. Мы сами выделяем причину из потока событий и соединяем ее с выбранным нами же следствием в соответствии с логикой нашего знания.

Причинность (каузальность) это спекулятивное понятие, в котором мышление произвольно выбирает некие качественные процессы, которые своим чередом переходят во множество других процессов, сами «не задумываясь» ни о какой причинности, а просто следуя существующим законам. Законность же есть математичность мироздания которая должна быть основана на существовании в нем первичных, причинно-следственных и замкнутых на себя циклов, где причина и следствие переходят друг в друга и уже не нуждаются ни в чем ином. Времени в этом первичном причинно-следственном кругу еще нет так как нет самого движения. Но, чем дальше причина находится от следствия, тем менее они связанны между собой, и тем определеннее становится между ними временной ряд. В физической реальности такие циклы представлены в виде компенсирующих друг друга вращений, кругооборотов и вибраций.

Например, одной из причин существования простейшего атома является вращение электрона вокруг протона, компенсирующее их электрическое притяжение, суть которого в кругообороте (обмене) между ними фотонами – квантами электромагнитного взаимодействия. В ядрах более сложных атомов нуклоны удерживаются вместе благодаря обмену глюонами – квантами сильного взаимодействия. Сами элементарные частицы имеют спин – собственный момент импульса как результат вращения частицы вокруг своей оси (условно). Атомы – стабильные ячейки вещества, связанны друг с другом через обмен электронами и, наконец струны, из которых вероятно состоят все элементарные частицы, находятся в постоянной вибрации, превращая таким образом энергию в материю.

Чем проще обменный цикл, тем он фундаментальней, и менее подвержен времени, а их изначальные пропорции образуют то, что физики называют фундаментальными константами Вселенной, образующие её специфическую качественность. Как говорили древние греки, качество и его носители есть разные вещи.

Платон считал мир идей статичным, так как идеальное не подвластно времени и, значит, движению. Примерно так же современная физика относится к своим законам и константам. На их неизменности справедливо держится вся концепция того, что мы называем физической реальностью. В природе каждая вещь появляется (формируется) со своей причиной и с готовым пакетом (программой) отношений с собой и с другими вещами, как, например, животные рождаются с готовыми инстинктами. Можно аллегорично предположить, что экзистенциальный пакет или чистая потенция, находятся в постоянном «ожидании» своей вещи, как древние боги ожидали своё время в вечности, когда их мир будет готов к творению.

Гераклит однажды гениально заметил, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды. Текучесть, непостоянство и временность всего существующего создают в нас ощущение необратимого потока вещей и событий, где всё относительно, обусловлено, разрозненно и несовершенно. Чтобы остановиться в этом потоке, понять его природу и внутренние течения, рассудку требуется ухватиться за нечто центральное и статичное – единый, неизменный и безусловный стержень, вокруг которого протекают вещи, погружаясь в водоворот и пучину времени. Иными словами – нам нужен Абсолют.