В. Жигалов - Беседа с Г.И.Шиповым

Так вот, мы получили два образца, сделанные в фирме Туполева, и на физфаке МГУ испытали их движение на воздушной подушке. Обычно воздушная подушка используется для демонстрации первого закона Ньютона. На рельсе установлена металлическая платформа, парящая в воздухе. В этом случае силы трения очень малы и, если толкнуть платформу, она будет двигаться вдоль рельсы по инерции без потери скорости. Аналогичные исследования были проведены мной и американскими коллегами в Стэнфорде в 2000 г.

За счёт движения воздуха или там магнитное что-то?

Нет, магнитное поле отсутствовало. Установку образует особой формы рельса, из отверстий которой нагнетается воздух под платформу, при этом платформа висит на образующейся воздушной подушке, не касаясь рельсы.

Какая была масса?

Вес инерциоида примерно 800 грамм. Прибор устанавливался на парящую на воздушной подушке платформу, и когда мы включали инерциоид, то он перемещался вдоль рельсы вместе с платформой. Вес платформы я не помню. Было видно, что силы трения не могут быть причиной движения инерциоида. В американском эксперименте инерциоид был дополнительно изолирован тонкой пленкой от внешней среды, для исключения аэродинамических эффектов.

Он при этом ускорялся или двигался равномерно?

Нет, корпус, когда вы смотрите (корпус и центр масс - разные вещи), движется относительно лабораторной системы отсчета периодически, проходя 8 см вперед и отступая 2 см назад, а центр масс движется при этом равномерно. Нам было важно убедиться, что силы трения тут ни при чём, или играют не основную роль. Поэтому мы поставили инерциоид на воздушную подушку, увидели, что на подушке он движется и потом я написал Логунову письмо. Перед этим мы проверили – есть ли в наблюдаемом явление что-то, за что можно было бы зацепиться.

А что за письмо?

В письме я выступил с просьбой создать научную группу, которая бы занималась исследованием в МГУ теоретическими и экспериментальными следствиями моих работ. Уже тогда было найдено принципиальное решение первой и второй проблем Эйнштейна, т.е. фактически найдены уравнения Единой теории поля, на поиск которых А. Эйнштейн затратил около 40 лет. В письме прямо не говорится об исследованиях инерциоида Толчина, но это предполагалось в случае положительного решения.

А до того это было чисто инициативное предприятие 7 человек?

Да, это были ученые почти все с кандидатскими степенями. Большая часть группы закончила МГУ, физический и механико-математический факультеты. В настоящее время некоторые из них защитили докторские диссертации. За несколько лет до этого, а именно в 1979 году на химфаке МГУ я издал свою первую монографию под названием «Проблемы теории элементарных взаимодействий», по которой читал на химфаке лекции. Ко мне на лекции приходило до 400 человек. Книга касалась решения первой и второй проблем Эйнштейна. В это же время на физическом факультете читал лекции А.Логунов. Он был противников развития идей Эйнштейна, он «громил» его общую теорию относительности, причём в очень грубой форме. Обычно он начинал с утверждения, что Эйнштейн обманул научную общественность, завёл своими работами по теории гравитации эту науку в тупик. И где-то в конце 80-х годов я видел такую сцену: когда Логунов на международной конференции, посвящённой квантовой гравитации, выступал с критикой теории Эйнштейна, в это время в зале присутствовали ведущие физики мира по общей теории относительности, в т.ч. Стив Хокинг. Когда А.Логунов стал говорить, что ОТО не верна и что Эйнштейн заблуждался и т.д., С.Хокинг – будучи паралитиком, передвигающимся на коляске, развернул свою коляску, включил самую высокую скорость и на большой скорости выехал из зала. Затем один за другим стали покидать зал заседания все иностранные коллеги. Это был позор для нашей науки. Никто из серьезных физиков никогда не критиковал классиков науки так грубо.

Реакция на мое письмо была следующей. А.Логунов пригласил меня в Академию наук для разговора. Это старое здание на Ленинском проспекте. В кабинете стоял длинный стол (мне показалось - метров 50). На одном конце сидел он, на другом я. Академик говорит - вот так и так, давайте громить работы Эйнштейна по теории гравитации. Я отвечаю, что я не могу этого делать, поскольку я опираюсь на них и их развиваю! Тем более как можно громить теорию, если эта теория подтверждается экспериментально. "Тем хуже для теории" - парировал Логунов, и добавил – «Ну как хотите». В общем, разговор кончился, мы не договорились, наши пути разошлись, но после этого меня начали прессовать на работе. Для начала предложили перестать читать лекции, затем мой начальник (некто Путилин - он был партийный босс) вызвал меня и сказал примерно следующее: "Давайте договоримся так: вы будете писать себе кандидатскую диссертацию по химии, мне – докторскую и тогда вы останетесь работать в лаборатории. Бросьте заниматься своей ерундой. А если не согласны - я вас уволю."

"Ну и увольняйте", - ответил я. В это время я как раз закончил одну теоретическую работу по теме лаборатории Путилина и в этой работе объединил несколько уравнений в самосогласованную систему, нашел решение этой системы для случая взаимодействия лазерного излучения с углекислым газом в ограниченной области пространства. Полученные решения описывали эксперименты, проводимые в лаборатории.

Из области химии?

Нет, на стыке химии и физики. Распространение лазерного излучения в газах. Это такая промежуточная область. Раз вы отказываетесь, говорит Путилин, мы вас выгоняем, но вам нужно съездить на конференцию в Ереван и сделать доклад по работе, которую вы сделали. Приезжаю я в Ереван, делаю доклад. Он вызывает в буквальном смысле фурор, подходят люди из каких-то военных организаций, говорят, слушайте, эта работа спасает наши работы. Давайте мы с вами будем работать на договорной основе. Вы будете работать у себя в лаборатории, мы будем платить вашей лаборатории по договору. Я направляю их к Путилину, а он ни в какую - "Я его выгоняю". Я предлагаю - пойдёмте на физфак сходим, там с другими физиками переговорим. Однако на физфаке все знали, что у меня конфликт с ректором и, фактически, это он меня выгоняет (смеётся). На физическом факультете не нашлось лаборатории, чтобы взять меня на работу, с тем, чтобы я работал, а лаборатория получала деньги.

Одним словом, в 1983 году меня лишают работы в МГУ, хотя я профессионально выполняю свою работу и она востребована. Это событие заставило пережить меня психологический шок и стало толчком к смене моего мировоззрения. Я понял, что что-то в этом мире не так, что всё не так просто, как мне представлялось. По мировосприятию я был (как и большинство учёных) материалист и думал, что мир есть объективная реальность, независящая от сознания. Но после случившегося я начал читать эзотерическую литературу, начиная с работ Гуржиева, его ученика Успенского, Блаватской и т.д.