Хуберт Мания - История атомной бомбы

Лео Силард в эти последние недели перед запланированным испытанием плутониевой бомбы без передышки разъезжает по стране. Движущие мотивы его поездок доводят генерала Гровса до белого каления, ибо он прекрасно информирован о его маршрутах. Похоже, Силард разделяет точку зрения Нильса Бора — теперь, когда гонка за атомную бомбу считай что выиграна, а города злейшего врага лежат в руинах, — больше нет причин продолжать работу над ядерным оружием. Он тоже опасается «вооруженного мира» после войны. Он пытается связаться с влиятельными политиками — такими, как Джеймс Бирнс. Как нарочно, именно тот человек, который так давно и с таким упорством как никто другой пытался сдвинуть с места работу над бомбой, теперь считает применение бомбы против японских городов тяжкой ошибкой. Он считает, что после этой необъявленной демонстрации силы начнется гонка вооружений между Советским Союзом и США, которая может закончиться крахом обеих стран. Бирнс выслушивает Силарда, однако выказывает непреклонность и торопит Трумэна отдать приказ о применении бомбы.

К этому времени так называемый «Комитет по выбору целей», в который входит и Роберт Оппенгеймер, уже выбрал из семнадцати японских городов те, которые до сих пор были не тронуты обычными бомбежками. По расчетам физиков взрывной силы «Малыша» и «Толстяка» достаточно, чтобы сровнять с землей большой город. Бомбардировка невредимого города обещает впечатляющий разрушительный эффект.

Атомщики метлаба в Чикаго — в отличие от лос-аламосских коллег — настроены критически против бомбы. Нобелевский лауреат Артур Комптон, шеф метлаба, когда-то в 1942 году смог уговорить своего нобелевского коллегу Джеймса Франка на сотрудничество в Манхэттенском проекте только одной уступкой: в случае если к моменту изготовления бомбы никакое другое государство не достигнет сопоставимого технического уровня, то Франку можно будет, согласно договоренности, представить ведущим политикам свои критические мысли по поводу обращения с атомным оружием.

Роберт Оппенгеймер поддерживает решение Комитета по выбору целей. Он слишком хорошо знает, что его «беби» истребит многие тысячи мирных людей. Однако сомнения в том, что он делает, этот теоретик, некогда столь задумчивый, давно вытеснил на задний план. Оппенгеймер, деятель, хочет бомбу без всяких «Но» и «Если». И он хочет видеть своими глазами, сможет ли она совершить то, что обещают расчеты. Вооружившись самодисциплиной и искусством мотивации, он умело правит навстречу успешному завершению проекта. В последние четыре недели перед испытанием напряжение в Лос-Аламосе среди сотрудников настолько велико, что его можно потрогать руками. Шеф доводит себя — ввиду множества еще не решенных проблем — до предела своих физических возможностей и того же требует от каждого.

У Джеймса Франка еще двадцать лет назад в Гёттингене произошла одна достопамятная встреча с молодым Оппенгеймером. Он присутствовал в качестве экзаменатора на устном докторском экзамене Оппенгеймера и потом рассказывал, что вовремя успел сбежать, потому что Оппенгеймер переменил тактику защиты и начал задавать вопросы своим экзаменаторам. Теперь Франк, изгнанный в Новый Свет гитлеровским «Арийским параграфом», снова конфронтирует с Оппенгеймером по некоторым щекотливым вопросам. На сей раз речь идет не о чем ином, как о правдивости и ответственности международного сообщества физиков, умнейшие представители которого в Окридже, Хенфорде и Лос-Аламосе как раз создают монстра, способного поглотить мир. Ученые метлаба под руководством Франка, Вигнера и Силарда теперь, когда Германия разбита, больше не хотят отворачиваться от моральных вопросов, связанных с перспективой создания бомбы. Они убеждены: после того как бомба будет сброшена на японский город, мировая общественность примется обсуждать ответственность и вину физиков. «Отчет Франка» в июне 1945 года рекомендует собрать представителей всех наций и провести для них демонстрацию атомного оружия где-нибудь в пустыне или на необитаемом острове. Он настойчиво советует отказаться от его применения в Японии без предварительного оповещения населения.

Неприхотливые серо-зеленые кусты мескито с колючками длиной в палец, редкие виды кактусов и поросль юкки, которая топорщит в небо листья, словно связки острых клинков, — вот характерные приметы степи между Рио-Гранде и горами Сан-Андре. Земля в этой глуши измучена ветрами-суховеями. Плодородный слой давно выдуло, пашни иссохли, и без того немногие источники воды иссякли, а люди разъехались кто куда. Веками эта безрадостная полоса в ста километрах к северо-западу от нью-мексиканского городка Аламогордо называется Хорнада-дель-Муэрте — «Переход мертвеца», или «Смертельный маршрут». Этим путем первые испанские миссионеры и поселенцы шли из Мексико в глубь страны. Хорнада длиной сто пятьдесят километров вела через область апачей и представляла собой для пионеров опаснейший отрезок путешествия в Санта-Фе: нехватка воды, индейские засады и отсутствие пастбища для лошадей.

Почти три с половиной века спустя сидит современный пионер на заброшенном ранчо посреди этой степи и не может припомнить, чтобы когда-нибудь в своей жизни чего-нибудь так страстно ждал, как ждет сейчас свои три километра садового шланга. Они пропали во время забастовки портовых рабочих, и пришлось заказывать их заново. Правда, на участке, который Кеннет Бейнбридж облюбовал для испытания плутониевой бомбы, никто ничего не собирается поливать. Его группа из двухсот пятидесяти человек проложила уже почти восемьсот километров кабеля. Но на некоторых чувствительных местах придется дополнительно упрятать электропроводку, телефонный и запальный кабели в садовый шланг и зарыть в землю. После теста со ста тоннами тринитротолуола Бейнбридж смог убедить генерала Гровса срочно проложить тридцать километров новой асфальтовой дороги и не допустить того, чтобы сломалась ось транспорта, перевозящего «Толстяка» по ухабистой пустыне. Кроме того, песок и глинистая пыль, вздымаемая армейскими джипами, проникает в сейсмографы и счетчики Гейгера и повышает опасность того, что испытание пройдет неудачно. Руководитель испытания привел в действие все рычаги, чтобы пилоты Air Force опять не спутали освещенный лагерь из палаток и бараков с тренировочными мишенями для сброса их бомб. Вообще-то тренировочные мишени представляют собой деревянные трехсторонние пирамиды, оснащенные лампочками накаливания на всех ребрах, чтобы можно было тренировать и ночные вылеты. Бейнбриджу хоть и известно, что территория испытания принадлежит военной закрытой зоне бомбового полигона Аламогордо, однако он не рассчитывал на «дружественный огонь» экзаменующихся летчиков, полных избыточного рвения. В мае во время выпускного экзамена пилотов бомбардировщиков случился такой непредвиденный обстрел. Бомба угодила в мастерскую плотников, в которой на тот момент, к счастью, никого не оказалось. Вторая бомба подожгла сарай.