Юн Эльстер - Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук

Израильские ВВС совершили менее очевидную ошибку при оценке относительной эффективности поощрения и наказания при подготовке пилотов. Заметив, что показатели летчиков улучшаются, когда их наказывают за плохие показатели, а не когда поощряют за хорошие, они пришли к выводу, что наказание более эффективно. При этом они не приняли во внимание феномен, известный как возврат в среднее состояние (regression to the mean). В любой серии событий, полностью или частично определяемых случаем, есть тенденция к тому, чтобы за крайним значением в один момент следовало менее крайнее в следующий момент. У высоких отцов рождаются дети более низкого роста, а у пилотов за плохими показателями следуют не такие плохие, независимо от поощрений и наказаний. Когда атлеты очень хорошо выступают в течение одного сезона и хуже – во время следующего, поклонники и тренеры часто говорят, что их испортил успех, тогда как на самом деле мы, возможно, наблюдаем всего лишь возврат в среднее состояние.

Ошибка игрока (gambler’s fallacy) и ее (безымянная) противоположность дают еще один пример. Приобретение страховок от землетрясения резко повышается после землетрясения, а потом стабильно падает по мере того, как память о происшествии стирается. Как и игроки, совершающие ошибку, когда верят, что красное выпадет снова, если оно выпадало несколько раз подряд, покупатели формируют свои убеждения, пользуясь эвристикой наличности (availability heuristic). Их суждение о вероятности события определяется легкостью, с которой его можно вспомнить, а недавние события вспоминаются с большей готовностью, чем более ранние события. Исчезновение эмоций с течением времени (глава VIII) также может играть свою роль. И наоборот, люди, живущие в областях, где часто бывают наводнения, считают, что вероятность наводнения в год ( n +1) меньше, если оно уже произошло в год n . Как игроки, совершающие ошибку, полагая, что если красное выпадало несколько раз подряд, вероятность того, что оно выпадет снова, мала, они формируют свои убеждения, полагаясь на эвристику представленности (representativeness heuristic). Они считают (или действуют так, будто считают), что короткая последовательность событий может характеризовать более длинную, частью которой является.

Люди зачастую не могут уловить связь между случайными процессами и распределением исходов. Во время Второй мировой войны многие лондонцы были убеждены, что немцы систематически бомбили только определенные зоны города, потому что бомбы падали группами (кластерами). Они не понимали базовый статистический принцип, согласно которому кластерность генерируют случайные процессы и что бомбы, падающие кучно, в большей степени указывает на умышленный выбор цели. Факт, неизменно поражающий тех, кто с ним раньше не сталкивался, – в группе, насчитывающей по крайней мере 23 человека, вероятность совпадения двух дней рождения (день и месяц) составляет более 50 %.

Далее мы рассмотрим различные формы магического мышления (magical thinking), то есть склонности верить в возможность оказания причинного воздействия на результаты, которые человеку неподвластны. Например, люди склонны возлагать большие надежды на монету, которую еще не бросали, чем на ту, которую уже бросали, однако не разглашали результат броска. У Пруста друг рассказчика Робер де Сен-Лу был подвержен «своего рода суеверной вере в то, что верность его любовницы может зависеть от его собственной верности ей». Кроме того, люди могут не улавливать различия между диагностическим и причинным значениями . В одном эксперименте участники, которым сказали, что то, как долго они смогут продержать руки в холодной воде, служит наилучшим индикатором их продолжительности жизни, продержали руки в холодной воде дольше, чем те, кто не получил этой (ложной) информации [108]. Точно так же, используя собственное поведение для предсказания поведения других, люди могут выбрать в «дилемме заключенного» кооперативную стратегию, как будто они каким-то образом могут заставить других сотрудничать. В одном эксперименте, когда сотрудничающих участников попросили предсказать выбор их партнера по интеракциям, а также того, кто не является их партнером и связан с другим человеком, они были склонны ожидать (и в большей степени были уверены в своих предсказаниях) сотрудничество со стороны скорее своего партнера по интеракциям, чем того, кто им не был [109].

Пример такого рода магического мышления дает кальвинизм (глава III). Учитывая его веру в предопределение, может показаться, что у кальвиниста нет причин воздерживаться от всевозможных земных наслаждений, которые предположительно не могут оказать влияния на его судьбу после смерти. Макс Вебер утверждал, что кальвинизм заставлял своих последователей вести аскетический образ жизни не для того, чтобы заслужить спасение, но чтобы иметь субъективную уверенность в пребывании среди избранных. Мы можем истолковать его высказывание как указание на то, что кальвинисты путали причинное и диагностическое значения их поведения. Это хорошо видно в письме, которое распространяли английские баптисты в 1770 году: «Любая душа, приходящая к Христу… должна поощряться… Пришедшая душа не должна страшиться, что она не является избранной, ибо только избранные души захотят прийти». Если Бог избрал меня, он также заставит меня стремиться к определенному образу поведения.

Эти ошибки (и многие другие, которые подтверждаются многочисленными свидетельствами) являются по большей части «холодными», или немотивированными, ошибками, в некотором отношении сходными с оптическими иллюзиями. Другие, «горячие», ошибки возникают, потому что убеждения агента мотивированы , то есть подвержены влиянию желаний. Как мы увидим в главе XI, каузальное влияние желаний на убеждения по своей природе не является иррациональным. Желание может дать основание для того, чтобы вкладывать определенное количество ресурсов в получение информации. Полученная информация может послужить основанием для того, чтобы воспринять определенные убеждения. Хотя желание не дает оснований для того, чтобы придерживаться убеждений, оно входит в рациональный комплекс их формирования. Клин между первоначальным желанием и финальным убеждением вбивает тот факт, что исход поиска информации по определению неизвестен в тот момент, когда принимается решение о его начале.

Влияние желаний на убеждения, о котором я только что говорил, непротиворечивым образом согласуется с рациональностью. Более смелую идею предложил Паскаль в своем пари. Паскаль, как я показал в предыдущей главе, утверждал, что агент, верящий в то, что вероятность существования Бога не равна нулю, сколь бы мала она ни была, по чисто инструментальным причинам максимизации ожидаемого выигрыша должен попытаться приобрести твердую (в модусе уверенности) веру в то, что Бог существует, поскольку если это так, то она обеспечит ему вечное блаженство. У этого аргумента следующие предпосылки: (1) твердая вера наверняка ведет к спасению и (2) инструментальное происхождение этой веры не лишает ее эффективности в деле спасения. Хотя обе предпосылки могут показаться сомнительными с теологической точки зрения, нас это не должно смущать. Вопрос в том, является ли это решение верить рациональным проектом. В некотором смысле нет: я не могу принять волевое решение верить, подобно тому как я могу решить поднять руку. Можно, однако, использовать обходную стратегию. По утверждению Паскаля, действуя так, как будто он верит, человек в конце концов действительно приобретает веру. Однако механизм этого превращения сложно представить [110].