Виктор Смирнов - Гражданственность и гражданское общество

Идея гражданского общества на протяжении последних десятилетий расширялась и углублялась, теряя в то же время онтологическую четкость и все более становясь матрицей идеологической борьбы. Она дополнялась идеей демократии, основанной на политическом плюрализме, общем конкурсе и партнерстве конкурирующих социальных групп, идеей ограничения государственной власти установленными правовыми нормами, идеей индивидуальной свободы человека, расширением демократии в социальном плане.

В заключение можно сделать вывод, что понятие гражданского общества на Западе прошло длинную и сложную эволюцию. Можно сказать, что исторически «современное» гражданское общество есть результат разделения единого, «политического» общества средневековья на автономное (или внешнее, словами Гегеля) государство и автономное общество как таковое. Вызванное к жизни специфическими, исключительными особенностями развития западной цивилизации, оно включает ряд узловых свойств независимо от конкретной трактовки этого понятия в рамках той или иной теоретической парадигмы. Это понятие неразрывно связано со специфической антропологией западной культуры и во многом следует из нее.

Суть ее в следующем. Понятие гражданского общества воплощает представления о человеке как индивидууме, «атоме» социального действия. Поведение индивида рассматривается как рациональное, и целью его является всемерное и максимально полное удовлетворение своих потребностей. В процессе этих действий индивид сталкивается с другими, ему подобными, с которыми он в результате конкурирует за ограниченные ресурсы. Эти взаимоотношения индивидов и происходят в сфере гражданского общества. Равная исходная конкурентоспособность определяется равными правами индивидуумов, таким образом неотъемлемые права человека становятся обязательным условием существования гражданского общества. Таким же неотъемлемым условием становится наличие собственности как механизма, с помощью которого человек способен к конкуренции, ибо собственность заменила камни, палки и копья «естественного человека». В процессе взаимодействия индивидуумы на рациональной основе, в результате договора могут объединяться в ассоциации, чтобы с большей эффективностью добиваться своих целей. Это особенно важно, учитывая, что государство в системе всеобщей конкуренции, «играющее» на том же поле, гораздо сильнее, чем любой индивидуум по отдельности, и, таким образом, только ассоциации в состоянии поставить предел экспансии государства и оставить его в рамках «полезного» гражданскому обществу. С этим же связана и высокая роль именно политических прав.

Человек такого общества движим эгоистическим интересом, но «невидимая рука» преломляет совокупность личных интересов в общее благо. Государство полностью лишено сакрального значения и выполняет лишь функции по обслуживанию гражданского общества. Однако такая ситуация есть результат никогда не затухающей, перманентной борьбы гражданского общества против государства.

В XX в. несколько большее внимание было обращено на такую функцию государства и гражданских ассоциаций, как «смягчение» результатов всеобщей конкуренции. Однако в моделях, предлагаемых на экспорт, акцент ставится именно на такой функции гражданских ассоциаций, как их способность ограничивать государство. Данное представление о гражданском обществе, взаимоотношении общества и власти, социальной сущности человека отражает базовые принципы западной (субсидиарной) институциональной матрицы. Институциональная матрица как социологическое понятие — это «устойчивая, исторически сложившаяся система базовых институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер — экономической, политической и идеологической» [177]. Разрабатываемая такими известными экономистами, как К. Поланьи и Д. Норт, а в постсоветской литературе О. Бессоновой и С. Кирдиной, теория институциональных матриц показала, что они (рыночные или редистрибутив-ные матрицы) лежат в основе меняющихся эмпирических состояний конкретного общества и, несмотря на реформы и даже революции, постоянно воспроизводятся.

В отечественной социологии попытки определения понятия «гражданское общество» осуществлялись неоднократно. Однако все они были трудно операционализиру-емы, в то время как операционализируемость как необходимое свойство базовых понятий в социологии как науке предполагает определение его через указание правил фиксирования соответствующих эмпирических признаков. По существу речь идет о поиске эмпирических значений понятия «гражданское общество». Цель процедуры опе-рационализации — осуществить логику смыслового перехода от общего к особенному и частному. Общее в наиболее точном виде заключено в самом понятии гражданского общества, отражающем существенные и необходимые его характеристики. Но уже на уровне понятийного анализа мы сталкиваемся с проблемами и противоречиями его эмпирической интерпретации. Так, если сводить, например, гражданское общество к совокупности граждан, т. е. «владеющих имуществом свободных членов общества, которые осознают, заявляют, декларируют и с помощью инструментов гражданского права и государства могут реализовать свои интересы» [138, с. 60], то, соответственно, основными показателями гражданского общества выступят масштабы существования владеющих собственностью граждан и сам факт гражданства людей, так как гражданами, по мнению автора данного определения, являются только те, кто владеет собственностью и в чьих интересах государство проводит социально-экономическую политику. Понятно, что те, кто не владеет собственностью, не являются гражданами и не могут выступать акторами гражданского общества. С другой стороны, если гражданское общество сводить к части общества, включающей в себя неполитические отношения [148], то эмпирическими показателями выступят почти все отношения в обществе: профессиональные, досуговые, семейные и др., что по существу нивелирует суть данного понятия.

Все это говорит о том, что залогом адекватной социологической операционализации и, соответственно, возможности изучения гражданского общества эмпирическими методами является точное и недвусмысленное определение понятия данного феномена, отражающее его существенные и необходимые признаки.

Так как в научной литературе понятие гражданского общества получило обширное, отражающее многообразие точек зрения, освещение, проанализируем достоинства и недостатки некоторых определений. Одним из факторов, затрудняющих поиск эмпирических индикаторов, является то, что на «демократической» волне 1990-х в понимание гражданского общества были обильно инкорпорированы ценностные установки и политические предпочтения авторов. Как следствие, до сих пор гражданское общество априорно рассматривается как нечто очень хорошее. Показателен в этом плане подход, в котором гражданское общество понимается как «оптимальное состояние общества для промышленной цивилизации» [25, с. 79]. Почему «оптимальное», не доказывается, и, соответственно, понятие гражданского общества не становится более четким. Подобная ценностная нагруженность предложенных в научной литературе определений во многом превалирует в ущерб научной строгости.