Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Феномен квазицивилизаций можно обнаружить уже в истории Древнего Востока. Прежде всего, имеется в виду персидская империя Ахеменидов, поглотившая ряд локальных цивилизаций предшествующих веков (Египет, Вавилонию и пр.). Более типичными квазицивилизационные образования являются именно для евразийского пространства, начиная с гуннского времени. В их ряду мы выделяем Тюркский каганат и империю Чингизидов, тем более — Российскую империю (взятую в ее геополитическом измерении, а не в качестве государства с преобладающим православно–восточнославянским населением).

Наиболее полно квазицивилизационный феномен раскрылся именно в виде СССР как наднациональной, межцивилизационной исторической общности, связанной реальными политическими, экономическими и пр. отношениями, а также фиктивным идеологическим единством, принципиально не способным заменить отсутствовавшую и в державе Чингисхана религиозно–духовную общность людей.

СССР охватывал части различных цивилизационных систем, стремясь нивелировать их путем искоренения имеющихся у них идейно–ценностных оснований и насаждения собственных квазицивилизационных ценностей. В негативной части этот проект в некотором смысле удался. Если духовные основания жизни входящих в его состав народов и не были уничтожены полностью, то по крайней мере понесли значительные потери и претерпели сильнейшие (у русских, украинцев, белорусов, казахов и многих других — необратимые) извращения. Но навязать искусственные ценности коммунистической идеологии не удалось ни одному народу. Коммунизм не только деструктивен по отношению к традиционным цивилизационным ценностям, но и бесплоден в плане создания новых.

Рассмотрим теперь цивилизационную структуру постсоветского (евразийского) пространства с точки зрения конфигурации пересекаемых им цивилизационных миров.

1. Восточнохристианский, условно говоря — поствизантийско–православный, цивилизационный мир. Первым, кто в ясной форме поставил вопрос о византинизме как цивилизационном принципе и в общих чертах обрисовал собственное его понимание, был К. Н. Леонтьев 684 684 Леонтьев К. Н. Византинизм и славянство // Леонтьев К. Н. Избранное. — М., 1993. — С. 19–118. . Идея восточнохристианской общности сегодня возрождается в контексте современных геополитических реалий, в условиях мировой гегемонии Запада и активизации мусульманских государств.

Основы восточнохристианского культурного круга складывались в восточных, грекоязычных провинциях Римской империи, конституировавшихся после смерти Феодосия I (395 г.) в Восточ но-Римскую (которую принято называть Византийской) империю. V в. ознаменовался грандиозными церковными расколами. В результате от признанной в империи правоверной формы вероисповедания отошли несториане Сирии и монофизиты Армении, Египта и Эфиопии. Ортодоксальное же восточное христианство восприняли некоторые народы Кавказа (грузины, частично абхазцы и осетины), славяне Восточных и Центральных Балкан (болгары, македонцы, сербы), Киевская Русь и восточнороманские этносы Дунайско–Карпатского региона (предки нынешних молдаван и румын).

Уже киевские князья приступили к распространению христианства греческого обряда среди лесных финно–угорских этносов. Тем более данный процесс развернулся в монгольское и, особенно, послемонгольское время в пределах Московского государства. Православными стали предки нынешних мордовцев, марийцев, удмуртов, коми и пр., тюркоязычные чуваши, после чего формально в него были обращены и народы Сибири, в том числе и тюркоязычные — хакасы и якуты, в целом оставшиеся шаманистами. Однако к настоящему времени проблематичным оказалось само существование Восточнохристианской цивилизации.

Во‑первых, к середине прошедшего тысячелетия эта цивилизация сместила свой центр тяжести в восточнославянский регион. Говорить о византинизме как основе даже империи последних Романовых (не говоря уже о нынешней России) можно не более, чем о китаизме современной Японии. Конечно, многое и, возможно, даже главное — духовно–культурный комплекс православия как идеальной основы жизни — было воспринято. Но от этого ни Киевская Русь, ни Московское царство, ни, тем более, Российская империя «византийскими» не стали. А о «византинизме» СССР говорить вообще не приходится.

Во‑вторых, после взятия Константинополя турками Православно–Восточнославянская субцивилизация Восточнохристианского мира, начиная с территорий Украины и Белоруси, почти сразу же начинает втягиваться в орбиту воздействия Западнохристианско–Новоевропейской цивилизационной системы, становясь органической частью Макрохристианского мира Нового времени (с бесспорной западной доминантой в его пределах).

В‑третьих, расширение Московско–Российской державы в XVI–XIX вв. преимущественно в восточном направлении, все более за счет подчинения мусульманско–тюркоязычных народов, определяло двойственную цивилизационную природу империи Романовых. Принадлежа Восточнохристианскому миру, Россия как государство, с одной стороны, внешне все более вестернизировалась, а с другой, все более конституировалась именно как славянско–тюркский мир, в пределах которого православие и ислам сосуществовали относительно мирно. Эта тема обстоятельно разраборана евразийцами (Н. С. Трубецким, П. Н. Савицким, Г. В. Вернадским и др.) 685 685 Мир России — Евразия. Антология. — М., 1995; Русский узел евразийства. — М ., 1997; Трубецкой Н. С. История. Культура. ЯзыК.-М., 1995; Савицкий П. Н. Континент Евразия. — М ., 1997; Вернадский Г. В. Древняя Русь. — М.–Тверь, 1996; Он же. Киевская Русь. — М.–Тверь, 1996; Он же. Монголы и Русь. — М.–Тверь, 1997. и Л. Н Гумилевым 686 686 Гумилев Л . Я. Древняя Русь и Великая Степь. — М ., 1993; Он же. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. — М., 1993. .

Лишь с учетом этих оговорок может идти речь о восточнохристианско–поствизантийском цивилизационном пространстве последней половины уходящего тысячелетия и нашего времени. Его гетерогенность и слабая духовная сконсолидированность, как и высокая степень вестернизированное — ти (чаще — квазивестернизированности) образованной части общества, очевидна, при том, что большевистская власть нанесла непоправимый удар самим основам данного социокультурного типа. О современных России, Украине, Беларуси и Казахстане (в славянской половине его населения) мы можем говорить как о православно–постсоветском ареале. Однако необходимо помнить, что основной массой его представителей (особенно в городах) органическая связь с восточнохристианской традицией либо полностью утрачена, либо проявляется лишь внешне и фрагментарно уже во втором–третьем поколениях.