Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Присоединив Левобережную Украину, Московское царство (с 1721 г. — Российская империя) получило значительные возможности для экспансии в черноморском направлении. Этот вектор становится одной из доминант русского военно–политического продвижения во 2‑й пол. XVIII — 1‑й трети XIX вв. Северное и Восточное Причерноморье к середине XIX в. входят в состав Российской империи, а православные народы Балканского полуострова пользуются ее патронажем и в течение XIX в., начиная с Греции, постепенно освобождаются от османского господства.

Главной геостратегической задачей России в это время было овладение проливами, связывающими Черное и Средиземное моря, включая и Константинополь. Во время Первой мировой войны достижение этой цели было как никогда близко, однако Революция 1917 г. воспрепятствовала этому. Как когда-то Византия («Второй Рим») вела войны на Западе за овладение римским наследием, так и Москва, возомнившая себя еще со времен Ивана III «Третьим Римом», направила острие своей южной экспансии на Константинополь и дальше — в Восточное Средиземноморье, до Иерусалима, строя планы и по отношению к восточнохристианской в своей цивилизационной основе Эфиопии 857 857 Лурье С. В. Идеология и геополитическое действие. Вектор русской культурной экспансии: Балканы — Константинополь — Палестина — Эфиопия // Цивилизации и культуры. — Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. — М., 1996. — С. 153–174. Интересно, что после Второй мировой войны некоторое время входившая в состав Итальянской колониальной империи Эфиопия была предметом вожделений И. Сталина и даже предполагалось предоставить мандат ООН для опеки над ней со стороны СССР. Позже Эфиопия Хайле Селаси была в сфере советского геополитического влияния. .

Главной целью Московского государства в начале правления Петра I было получение выхода к южным морям. Во имя этой задачи были предприняты два Азовских похода, а затем сведший успех второго из них к нулю неудачный Прутский поход. Но ощутимых экономических выгод морская торговля со странами Средиземноморья предоставить в то время уже не могла, поскольку с открытием Нового света и путей в Индию основные линии мировой торговли переместились на просторы Атлантики. Торгово–экономические цели Москвы более эффективно могли быть реализованы благодаря соответствующим торговым договоренностям с Османской империей.

Черноморские пути сообщения приобрели важное значение для Российской империи значительно позже — в XIX ст., когда ее сельское хозяйство уже было сориентировано на вывоз зерна и другой продукции из центральных губерний и с Украины в страны Западной Европы. Во времена же Петра I для обеспечения экономических интересов новообразовавшейся империи более важным было Балтийское направление как более оптимальный путь коммуникаций с наиболее развитыми европейскими странами: Нидерландами, Англией и северными областями Франции.

Тем не менее, на протяжении XIX в., опираясь на Черноморский флот, Россия вела продолжительные войны с Турцией, утверждаясь в Нижнем Подунавье и повышая свой авторитет среди народов Балкан, которым она помогала освободиться от османского гнета. Однако здесь она долгое время сталкивалась с решительным противодействием Англии и Франции, а также с конкуренцией со стороны Австро–Венгрии, в конечном счете включившей в свой состав области Западных Балкан. Параллельно владения Российской империи расширялись в Закавказье за счет районов Армянского нагорья, населенных преимущественно поддерживавшими ее армянами. Ее влияние вплоть до начала Первой мировой и позже, во время и после Второй мировой войны усиливалось и в Персии.

Болезненный для европейцев «восточный вопрос» получил своеобразное решение вследствие победы государств Антанты в Первой мировой войне. На Балканском полуострове и в самой Турции утвердились западноевропейские влияния, а Россия в виде СССР в 1920‑х гг., активно поддерживавшая боровшегося за независимость страны Кемаль–пашу, затем вынуждена была некоторое время сдерживать свои экспансионистские устремления. Утверждение на Балканах коммунистических режимов после Второй мировой войны означало установление геополитического контроля Москвы почти над всем регионом. Опасаясь подчинения или территориальных притязаний со стороны СССР относительно зоны проливов Турция при поддержке США и Великобритании, также стремившихся обеспечить себе контроль над Босфором и Дарданеллами, вступила в НАТО.

Важно отметить, что, сохраняя свое военно–политическое присутствие в Крыму, Россия преследует не столько интересы обороны «на передовых рубежах», сколько возможность давления на Черноморские государства. Реальной военной угрозы со стороны Черного моря Россия не испытывает. С развалом СССР Российская Федерация сохраняет для себя Черноморский регион, важную сферу своих интересов. Сегодня он является для нее рынком сбыта энергоносителей, а также транзитным путем, связывающим ее с Ближним Востоком и странами Средиземноморья Имея в распоряжении Черноморский флот и пытаясь усилить свое влияние в регионе, Москва стремится обеспечить себе геополитическое доминирование для более эффективной реализации собственных интересов в юго–западном направлении.

Россия имеет свои особые интересы в Кавказском регионе, делая все возможное, чтобы сохранить здесь политическое, экономическое и военное доминирование, максимально согласовать внешнюю политику закавказских государств со своими интересами и не допустить усиления в этом регионе роли третьих стран (США, Турции, Ирана, Великобритании, ФРГ).

Прежде всего, РФ концентрирует усилия на сохранении контроля над нефте — и газопроводами, а также основными грузопотоками по железным дорогам, автострадам и авиалиниям, соединяющим ее с Азербайджаном, Грузией и Арменией. Россия давит на азербайджанскую и другие заинтересованные стороны, требуя от них согласия на то, чтобы именно по ее нефтепроводу и портам в перспективе шла нефть из Каспия. Однако завершение в 2005 г. строительства нефтепровода Баку — Джейхан на территории Грузии и Турции определило движение «черного золота» в сторону Средиземного моря.

Современная российская политика на Северном Кавказе, усиление давления на Грузию и Азербайджан при сохранении преимущественного влияния в Армении, соответствующие шаги относительно государств Центральной Азии, активность в Азиатско–Тихоокеанском регионе — все это требует осмысления под углом зрения более общей российской геостратегии по отношению к странам Азии. Как свидетельствуют события последних лет, В. Путин оказался в этом отношении последовательным продолжателем политики Е. Примакова, который собственно и начал «жесткий курс» российской внешней политики, еще будучи на посту министра иностранных дел РФ.