Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Лишенный адекватного международно–правового механизма «сдержек и противовесов» (отсутствие общеевропейских правовых или по крайней мере подписанных на высшем уровне политических документов о нерушимости государственных границ и о защите меньшинств при уважении последними территориальной целостности страны проживания) и доведенный до абсолюта безграничного произвола и грубого насилия нацистами (аншлюс, судетский кризис и Мюнхен, начало новой мировой войны под прикрытием «интересов зашиты немецкого меньшинства») принцип самоопределения наций в сочетании с реваншизмом и шовинизмом, которые порождали национальное унижение и экономическое «раздевание» побежденных, послужил бомбой, подложенной под Версальскую систему европейской безопасности. Как справедливо признавал современник соглашений правовед М. Циммерман, «национальности должны были освободиться и освобождение это пришло бы, независимо от формальных международных актов, но наряду с проблемой рождения новых государств встает проблема гарантий их существования, а для этого нужен новый строй, которого не обеспечивает ни Версальский договор, ни соглашение о Лиге Наций» 248 248 Цит. по: Камінський Є. Є., Дашкевич А. В. Політика США щодо України: Витоки. Концептуальні основи. Практична еволюція. — К., 2001. — С. 92. .

Кроме того, мощным деструктивным фактором, унаследованным от довоенных времен, остались острые противоречия между большими западными государствами относительно колониального перераспределения мира, борьбы за сохранение и расширение колоний, протекторатов, «подмандатных и других зависимых территорий», на что указывают в своем фундаментальном анализе природы и последствий Версальского мира украинские исследователи Е. Каминский и А. Дашкевич 249 249 Там же. .

В результате даже мыслители, которые смотрели на мир преимущественно сквозь призму государствоцентризма, были вынуждены отстаивать необходимость перестройки европейского межгосударственного устройства. Другие же, которые с либерально–идеалистических позиций не признавали национального государства как конечной формы общественного правления, склонялись к толкованию опыта масштабных кровавых конфликтов в Европе как свидетельству неудовлетворительной внутренней природы международной системы, базирующейся на суверенитете государств.

Для либеральных основателей современной дисциплины «международные отношения» конфликт не был имманентным, эндемическим международной политике. Точно так же не был он и неминуемым следствием природы человека. Оптимистический либеральный проект содержал в себе вывод, что недостатки и несовершенства международной политики должны быть исправлены. Системная «анархия» (отсутствие какой-либо формы власти над нацией–государством) должна быть устранена. Альтернатива же в виде «коллективной безопасности» может быть достигнута частично посредством прогрессивного распространения либеральных ценностей (таких, как демократия, верховенство права и справедливое правосудие, уважение к правам и свободам человека) и либеральных процессов, в частности свободной торговли, а также путем создания международных организаций и органов со статусом субъектов международного права.

В целом для интеллектуального климата межвоенного периода наряду с постепенной формализацией исследований международных отношений были характерны активные попытки осмысления будущего Европы. Именно тогда усилиями ряда политиков и интеллектуалов «европейская идея» начала приобретать конкретное содержание. Вместе с тем, отмечая этот факт, многие политические историки справедливо замечают, что построение масштабных схем (проектов) объединения Европы или по крайней мере значительных частей Европейского континента было предметом заботы не только XX в. Например, Д. Хитер приводит подробный обзор ряда таких проектов, начиная с XIV в. 250 250 Heater D. The Idea of European Unity. — Leicester, 1992. , а В. Посельский в более сжатой форме — с IX в. 251 251 Посельський В. Європейський Союз: інституційні основи європейської інтеграції. — К., 2002. — С. 26–28. .

Идея «Соединенных Штатов Европы» в той или иной форме существовала со времен падения Римской империи, однако преимущественно в понимании «мира и объединения через войну», в форме различного рода авторитарных, экспансионистских и тоталитарных проектов 252 252 Например, 8 из 12 основных проектов объединения Европы от IX столетия до эпохи Наполеона, приведенных В. Посельским (см. предыдущую сноску), базировались на абсолютизме и военной силе. . При этом иногда эти проекты на ограниченное время претворялись (по крайней мере частично) в жизнь, но вскоре в исторической перспективе испытывали крах: империя Карла Великого, Священная Римская империя, империя Наполеона Бонапарта, панъевропейская идея «Соединенных Штатов Европы» в рамках тоталитарного «социалистического проекта» В. Ленина, идеи Л. Троцкого и И. Сталина относительно силового экспорта революции в Европу путем похода Красной армии «от тайги к Британским морям», «Третий рейх» А. Гитлера и др.

Преодоление подобного рода агрессивно–экспансионистских и тоталитарных «концепций» снова побуждало к поиску таких институциональных форм европейской кооперации, которые были бы основаны на принципах ненасилия, плюралистической демократии, верховенства права и уважения к правам человека, а в широком смысле — на принципе гуманизма. Период между воєн, невзирая на распространенное у нас традиционное представление, как раз характеризовался значительной активизацией гуманистических идей и предложений относительно «объединенной Европы» 253 253 Как отмечает Ю. В. Павленко, выдающиеся философы–персоналисты той эпохи, как, например, Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Бубер, были совершенно далеки от «идеократических» или «интегрально–националистических» умонастроений, которые в плоскости практической политики фактически прокладывали путь к тоталитаризму (см.: Павленко Ю. В. История мировой цивилизации. Философский анализ. — К., 2002. — С. 642). . Многие из них раздавались на стыке теории и политики.

Впервые в новейшей истории континента гуманистическая панъевропейская идея была выдвинута австрийским графом (с 1919 г. гражданин Чехословакии, а с 1939 г. — Франции) Рихардом Куденхофе–Калерги в двух статьях, опубликованных соответственно 18 октября 1922 г. в берлинской «Vossiche Zeitung» под названием «Обретение Европы» и 17 ноября 1922 г. в венской газете «Новая свободная пресса» под заголовком «Пан–Европа: один проект». А в следующем, 1923 г. он же учреждает в Вене издательство «Пан–Европа» и издает свою первую политическую книгу под тем же названием, ставшую, возможно, важнейшим индивидуальным интеллектуальным явлением европейского сознания межвоенной эпохи 254 254 Coudenhovee–Kalergi R. N. Pan–Europe. — Paris, 1988. .