Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

На нынешнем этапе развития политической науки даже вопросы международной безопасности рассматриваются западными учеными «с позиций гражданского общества с учетом их сложных и подвижных структур идентичности» 395 395 Залевски M., Энло С. Вопросы идентичности в международных отношениях // Теория международных отношений на рубеже столетий. — М., 2002. .

Понятие идентичности означает основные и стойкие черты, которые составляют своеобразие личности или группы, а также психологическое чувство принадлежности к группе, основанное на географической, лингвистической, культурной общности. Осознание общности служит основой для решения социально–экономических и социально–политических проблем. Поэтому в современных процессах европейской политической интеграции фактор культурной идентичности играет огромную роль. Однако, учитывая то, что в Европе, с политологической точки зрения, сосуществует несколько уровней идентичности (национальная, региональная, европейская), может возникнуть опасность того, что европейская идентичность может вступить в конфликт с национальной идентичностью. Политика Евросоюза направлена на то, чтобы разноуровневые идентичности были совместимыми, а европейская политическая интеграция не угрожала растворением национальных идентичностей.

В политике ЕС речь идет о Европе во всем ее разнообразии (культурном, религиозном, языковом, экономическом и политическом). В цивилизационном смысле речь идет о Европе, способной воспринимать другие культуры и вступать в диалог со всеми — и в то же время способной сохранить свои собственные культурно–философские традиции («европейскую идентичность»), опираясь на «европейские ценности» В военно–политическом смысле говорится о Европе, которая налаживает в собственных рамках военнополитическое сотрудничество, опираясь на соответствующие интеграционные идеи и ценности, которые проходят везде сквозь историю европейской цивилизации.

Европейская идея базируется на несомненном культурном и цивилизационном единстве европейцев. Она проходит сквозь всю историю развития европейских народов, так как, несмотря на многочисленные расхождения, их объединяет глубоко укорененное чувство «европейской идентичности», базирующееся на общих историко–культурных и социально–политических ценностях. Именно поэтому последнее расширение Евросоюза (за счет десяти государств) и НАТО (за счет семи государств), с точки зрения цивилизационного подхода, следует расценивать как закономерный этап возвращения прежде отторженных социалистической системой народов этих стран в единую европейскую «семью».

Цивилизационный подход позволяет глубже понять общие особенности региональной политики государств Западной Европы. Так, активную европейскую политику Германии и Франции можно рассматривать сквозь призму идеи «сердечной страны» Новоевропейской цивилизации, а сейчас — европейской компоненты этой цивилизации. С другой стороны, осторожную политику относительно европейской интеграции со стороны Великой Британии и ее особые отношения с США можно объяснить тем, что она, Во‑первых, всегда относилась к определенной периферии Новоевропейской цивилизации (не только географически), а Во‑вторых — служит основным звеном трансатлантических связей в общецивилизационном измерении Новоевропейско–Североамериканской цивилизации.

Относительно же военно–политического сотрудничества в рамках Новоевропейско–Североамериканской цивилизации следует отметить, что НАТО как международную военно–политическую организацию можно считать структурным олицетворением системы, на которую положены функции военно–политического сотрудничества в общецивилизационном измерении, тогда как ЕС выполняет функции ключевого органа всестороннего сотрудничества в рамках европейской составляющей Западной цивилизации.

Несоответствие «европейской идентичности» является одним из важнейших факторов, которые усложняют отношения Турции с ЕС и, частично, с НАТО (ведь принятие Турции в НАТО было обусловлено исключительно реалиями «холодной войны» и блокового противостояния). Подобная ситуация наблюдается и в отношениях России и Украины со странами и организациями Запада. Использование в политическом дискурсе категорий «европейской идентичности» и «европейских ценностей» показывает, что цивилизационный элемент перманентно присутствует в их отношениях с НАТО и ЕС.

Научно–техническая революция (НТР) — один из ведущих факторов глобальной трансформации мировой экономики. Под ее влиянием происходят коренные изменения в структуре современного производства, эволюция разделения труда, формирования новых моделей развития. Соответствующие процессы развернулись одновременно во всех развитых странах, что не привело к значительному разрыву между ними в научно–технической сфере. Однако определенная ограниченность трудовых и финансовых составляющих научно–технических потенциалов отдельных стран Западной Европы, традиционная для послевоенного периода технологическая зависимость от США побудили их искать возможности для общего противодействия растущему могуществу США и Японии.

Процессы интернационализации хозяйства, международного разделения труда, в первую очередь, в сфере науки, техники, технологии и производства, играют сегодня доминирующую роль в развертывании процессов экономической интеграции высокоразвитых стран. С одной стороны, интеграция — это более высокий уровень интернационализации производства, хозяйственных взаимосвязей в масштабах региона, с другой, — это этап регионализации воспроизводственных процессов в группе стран, создание единого хозяйственного комплекса с тесными взаимосвязями национальных экономик, разделением труда, спецификой экономического развития и механизмом регуляции. Такая логическая цепь процесса исторического развития привела к интернационализации хозяйственной жизни, что наиболее полно проявило себя на примере эволюции взаимодействия стран ЕС.

Одной из особенностей интеграционного этапа развития европейских стран в 1970‑е гг. выступает возрастание роли государственного регулирования, в том числе, под воздействием НТР. Усиление государственного вмешательства в экономику западноевропейских стран способствовало концентрации производства, ускорению научно–технического прогресса и соответствующим структурным изменениям в экономиках этих стран. В свою очередь, это привело к росту объемов производства, усилению потребности в расширении внешних рынков сбыта, обострению проблемы обеспеченности внутренними ресурсами и пополнению их за счет внешних источников. Возникли объективные предпосылки к образованию регионального хозяйственного комплекса и, соответственно, усилению взаимозависимости, образованию единого рынка товаров, услуг, капитала, рабочей силы и научно–технических знаний в регионе. Такое развитие процесса интеграции обусловило необходимость формирования единой (наднациональной) системы государственного регулирования, и, соответственно, согласованной экономической и научно–технической политики.