Макс Вебер - Избранное. Образ общества

Однако с конца XII – начала XIII в. начинают заявлять свои права совсем иные, неаристократические классы населения итальянских городов – так называемый popolo, народ. В экономическом смысле popolo, как и массы немецких торговцев и ремесленников, объединенных в цехи, состоял из различных социальных элементов – прежде всего его можно разделить на предпринимателей и ремесленников. Вождями масс в борьбе против нобилей выступали главным образом первые. Они финансировали борьбу и создавали «клятвенные объединения* цехов» [689], направленные против аристократических фамилий, а ремесленники лишь поставляли массы, людские резервы для боевых действий В Италии popolo в XIII в. составлял особую общину внутри города (mercadanza или credenza), особое государство в государстве.

Во главе этой общины стоял так называемый capitanus popoli, ежегодно избираемый и приглашаемый извне, наподобие подеста, и несший весьма важные функции, игравший большую роль в городе. Так, он жил в особом укрепленном помещении, имел свою милицию, свои органы управления.

Рядом с юрисдикцией подеста выступает юрисдикция капитана как представителя купечества, т. е. особый, отдельный суд по делам купцов и ремесленников. Подеста не имел права вмешиваться в судебные тяжбы между пополанами, и нередко «капитан» приобретал всеобщую юрисдикцию, конкурировавшую с полномочиями подеста, становился кассационной инстанцией для жалоб на приговоры последнего. Представители цехов при «капитане» (anziani) претендовали на право защищать членов popolo перед судом. Больше того, каждая из обеих городских общин – городская коммуна и popolo – имела особые статуты, и иногда popolo добивался того, что решения коммуны имели силу лишь с его согласия и, следовательно, отмечались в особых статутах.

Наконец, «капитан» стал участвовать в целях контроля в заседаниях коммунальных коллегий, получил право в отсутствие подеста созывать бюргеров и приводить в исполнение решения совета, начал принимать участие в управлении финансами (особенно в распоряжении имуществом осужденных) и в контроле над ними, а иногда и в управлении войском. Словом, формально он был ниже подеста, фаюически – сильнее его. В случае успеха такая политика приводила к полному выключению знати из участия в городском управлении, ибо ведь должности «пополанов», таким образом, становились недоступными для нобилей, в то время как коммунальные должности делались все более доступными для членов popolo.

Но это было лишь чисто формальным, кажущимся выключением; на самом деле на должности «пополанов» все же проникали представители нобилей – для этого йм стоило только гарантировать политическое подчинение со своей стороны и записаться в какой–либо цех, что не мешало им оставаться теми же аристократами, которыми они были и до этого. Так аристократизировался самый состав цехов. Надо, однако, иметь в виду, что здесь идет речь о зажиточных, так сказать, буржуазных слоях popolo, о так называемом popolo grasso, с семью главными цехами которого (цехи нотариусов, судей, врачей и прочих «либеральных профессий», оптовых торговцев, менял ит. д.) произошло вскоре слияние знати, вступившей в цех. С тех пор все должностные лица избирались из среды этих цехов, и лишь после ряда восстаний стали принимать участие в управлении – по крайней мере формально – и 14 цехов так называемых popolo minuto, т. е. цехи мелких ремесленных предпринимателей (gewerbliche Kleinunternehmer).

Но вовсе лишенные собственности на орудия производства слои ремесленников (подмастерья), опиравшиеся зачастую в своей борьбе с popolo grasso на нобилей, – ибо противоположность интересов цехов мелких ремесленников интересам предпринимательских цехов очень резко сказывалась при развитой и мануфактурной организации производства [690](Verlagssystem), – нигде не достигали власти на долгое время. Да это и понятно: цехи, которые с самого их возникновения использовались городской коммуной для привлечения к участию в разных работах по обслуживанию нужд городского управления, стали особенно важны для города в финансовом и административном отношении с тех пор как в их среде появились крупные предпринимательские и интеллектуальные силы.

Совсем другое дело «пролетарский слой странствующих ремесленников» (die proletarische Schicht der wandernden Handwerksburschen) (S.564). Он долгое время не был нужен городу как корпорации, а потому везде и стоял за бортом государственного корабля, в то время как mercadanza, вначале представлявшая собой неполитический союз купцов и ремесленных предпринимателей, все более и более становилась нормальной формой политической организации popolo. И хотя основная тенденция развития всего движения popolo заключалась в стремлении к организованной защите его интересов перед городским судом и властями, находившимися в руках „аристократии, раздробленность самой знати давала ему возможность пользоваться для своих надобностей и военными силами части рыцарства.

Однако и «широкие массы низших слоев ремесленников», заинтересованные «в регулировании приобретательской деятельности в смысле мелкобуржуазной политики пропитания» (Regelung des Erwerbes im Sinne kleinbürgerlicher Nahrungspolitik) (S.572), если и не достигали политической власти непосредственно, косвенно являлись одним из факторов, создававших своеобразную форму этой власти – тиранию, которая в Италии носила название синьории. Она возникла в процессе борьбы popolo со знатью, и ее поддерживал, кроме слоя беднейших ремесленников, еще и ряд других социальных слоев. При синьории власть находилась обыкновенно в руках представителя какой–либо зажиточной фамилии, которая тем самым резко выделалась из массы прочих подобных фамилий, становясь над ними.

Целый ряд причин давал пищу синьории: мирный характер бюргерства, отвыкшего от военной службы, рационализация военной техники и образование профессиональных войск, а также развитие и преуспеяние тех групп в среде знати, которые – как, например, рантье и ростовщики – были и социально, и экономически заинтересованы в наличии «двора» в городе. Те же причины создавали некоторые шансы к преобразованию синьории в наследственное патримониальное княжество, возникновение которого можно считать пунктом, завершающим цикл развития итальянских городов. Развитие итальянских городов, замечает по этому поводу Вебер, которое шло от города как составной части патримониальных и феодальных союзов -через период самостоятельного господства знати, приобретенного революционным путем, затем через господство цехов к синьории и, наконец, пришло вновь к городу как составной части относительно рациональных патримониальных союзов, – это развитие не имеет себе полной аналогии в остальном средневековом Западе. Зато на первый, взгляд поразительно сходно с только что бегло намеченной социально–политической эволюцией итальянских городов шло развитие в древней Греции и в Риме.