Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Рис 1. Социальное время и хронология

Хотя эта грандиозная церемония знаменовала трехсотлетнюю годовщину основания колонии Массачусетс-Бей, а также служила историческим обрядом, отмечавшим основание самого Янки-Сити, установление ныне существующего порядка и появление первых ростков американской культуры на новом континенте, этому раннему периоду истории были посвящены лишь немногие эпизоды процессии.

Четвертьвековые деления показывают, что периоду с 1780 по 1805 г. было посвящено 10 эпизодов, т.е. вдвое больше, чем любому другому двадцатипятилетнему промежутку. Из 43 эпизодов 5 приходились на период до 1630 г., а один не был датирован (старинное башмачное ремесло); 37 датированных событий давали среднюю ожидаемую вероятность посвящения каждому четвертьвековому периоду трех эпизодов, однако 5 периодов оказались представлены в большей степени, а 7 — в меньшей. Период 1705-1730 гг. не был представлен вообще.

На рис. 2 распределены по 25-, 50- и 100-летним промежуткам датировки мемориальных табличек. Более половины из них (54%) были посвящены периоду с 1730 по 1830 г., более трети (35%) — предшествующему столетию и всего 11% — столетию, которое предшествовало празднеству.

Рис. 2. Метки исторической значимости

Четвертьвековым периодом, в наибольшей степени представленным мемориальными табличками, является период с 1780 по 1804 г., т. е. тот самый период, которому было уделено наибольшее внимание и посвящено наибольшее число сцен в процессии. Первая четверть первого столетнего промежутка начинается с заметного внимания, далее интерес спадает и в 1705-1729 гг. становится наименьшим по сравнению с 7 остальными периодами первых двух столетий. Это единственный период, обойденный вниманием в процессии. С этой низшей точки происходит устойчивое возрастание интереса вплоть до великого периода 1780-1804 гг., за которым следует быстрый упадок, продолжающийся до середины XIX века — времени, крайне слабо отображенного в исторических памятных знаках.

Группировки знаков, напоминающих о событиях и объектах, относящихся к концу XVIII века, первому десятилетию и первой половине XIX века, по-видимому, указывают на то, что эта эпоха занимает в самоуважении Янки-Сити самое высокое положение. Следовательно, коллективные символы, в которых репрезентируются позитивные ценности и представления сообщества о самом себе, предъявляются сообществом главным образом для того, чтобы вызвать в мире уважение и восхищение по отношению к себе. Знаки событий сгруппированы в конце XVIII века, знаки объектов — в самом начале XIX столетия.

Теперь мы можем точнее сформулировать некоторые из стоящих перед нами вопросов. Почему этому периоду отдается наибольшее предпочтение по сравнению с другими? Из чего складывается его высокая значимость для современного Янки-Сити? Историческое ли время на самом деле отмечалось в торжествах? И если да, то что именно сообщило свои формы сегодняшней символической жизни? Было ли это нынешнее значение прошлых событий? Были ли символы этого величайшего из периодов значимыми исходя из потребностей социальной жизни и структуры современных представлений и ценностей всех групп или только нескольких, пользующихся в жизни сообщества наибольшим влиянием? Или же следует назвать какие-то другие формообразующие факторы?

Для ответа на эти вопросы мы должны прежде всего изучить «факты» истории, дабы иметь возможность связать символическое значение с историческим фактом, а далее рассмотреть наделение нынешними рациональными и нерациональными значениями прошлых фактов и сегодняшних знаков.

С широкой точки зрения человеческого географа или этнолога, история Соединенных Штатов в целом, отдельных районов страны и многочисленных ее сообществ, в том числе Янки-Сити, представляет собой перемещение огромных масс населения из европейских стран на запад, через великий водный барьер, на другую часть поверхности земного шара [110]. Начиналось это перемещение со спорадических попыток времен открытия Америки и протекало методом проб и ошибок. Первый этап массовой миграции состоял в перемещении с крайних пределов Евразии на прибрежную периферию Североамериканского континента. Второй этап отличали по меньшей мере три аспекта, важных для Янки-Сити и того исторического движения, частью которого он являлся. Происходило непрерывное перемещение людей через океан в маленькие прибрежные города, а также продвижение некоторых из них в глубь новых земель, осуществлявшееся параллельно расселению других на побережье [2 b ]. Тем временем поддерживалось экономическое и социальное взаимодействие между старыми и новыми сообществами по эту и по ту сторону Атлантики. С самого основания Янки-Сити не прекращался поток новых поселенцев из Англии: некоторые оставались в городе, другие покидали его и двигались к новым фронтирам, постоянно формировавшимся по мере продвижения поселенцев на запад. Мигранты, бесконечной чередой прибывавшие в Янки-Сити и другие поселения океанского побережья и следовавшие дальше, приносили с собой разный технический, моральный и духовный багаж, который они модифицировали, пытаясь приспособить к влияниям новых регионов. Тем временем дифференцировались и развивались культура и общая технология. Ради удовлетворения созидательных потребностей человека устанавливалась все большая и большая власть над природной средой.

История тех, кто осел на морском побережье, включала установление и консолидацию новых социальных форм, а также преобразование старых, привезенных ими с собой, призванное привести их в соответствие с новыми природными условиями и новыми условиями человеческого существования. История мигрантов, которые продвигались в глубь материка, оставляя за спиной постоянные поселения и устремляясь к новым рубежам, выдвигала на передний план непредсказуемость, требовала от каждого индивида и каждой семьи адаптивных реакций на непосредственные условия выживания, а впоследствии вывела на передний план индивидуальную автономию, свободу выбора и потребность в приобщении к знанию и передаче усвоенного другим [153].

Перемещающийся фронтир был постоянным процессом, массовым продвижением в глубь континента, однако в нем наличествовали ритмы сравнительного спокойствия и закрепления на земле, сменявшиеся волнами движения населения, преодолевавшими естественные барьеры гор и пустынь и рукотворные препоны, чинимые колониальными властями или враждебно настроенными индейцами [135]. По мере того как сложившийся порядок старых прибрежных поселений продолжал порождать новые западные фронтиры, ценности и представления новых и старых условий жизни оказывали друг на друга влияние. Из этих влияний складывались многие события истории. Лишь немногие из них сохранились на страницах книг профессиональных историков и в воспоминаниях жителей, но все они чувствуются в душевной жизни каждого поколения, дающего им литературное воплощение. Эти влияния отразились в символах процессии.