Энтони Гидденс - Трансформация интимности

Энтони Гидденс, директор Лондонской школы экономики и политологии, бесспорно, представляет собою крупную фигуру не только в британской, но и во всей современной мировой социологии [1] Причем, в отличие от многих других своих коллег, довольно хорошо известную русскоязычному читателю. На русский язык переведен ряд его работ, в том числе: Устроение общества / Пер. И. Тюриной. — М., 2003. .

Круг его научных интересов достаточно широк. Еще в начале своей профессиональной карьеры он утвердил себя как один из ведущих интерпретаторов классической социологической теории. Большинство западных социологических изданий энциклопедического типа отмечают также его значительный вклад в современный анализ классовой структуры и социальной стратификации. Он считается, по сути, первооткрывателем довольно авторитетной социологической теории структурации. Наконец, на протяжении последних десятилетий он довольно активно занимается исследованиями по проблемам постмодернизма и постмодернити [2] Post-modernity — «культурная и идеологическая конфигурация, призванная вытеснить и заместить модернити (то есть современную индустриальную эпоху во всем многообразии ее социальных отношений. — В. А .)» ( Jary D. & Jary J. Collins Dictionary of Sociology. — Glasgow: HarperCollins Publishers, 2 nd ed., 1995. — P. 509). .

Эти проблемы охватывают довольно широкий тематический спектр — доверие и риск, онтологическая безопасность, проблемы самоидентификации в быстро изменяющемся социальном пространстве, новые возможности социальной трансформации и демократизации и т. д. В русле этих последних проблем лежит и исследование современной сексуальной революции, излагаемое в книге «Трансформация интимности».

Само словосочетание «сексуальная революция» встречается в работе, предлагаемой вниманию читателя, не так уж и часто. И тем не менее книга именно об этом — причем, главным образом, в социологическом контексте. Надо сказать, что до середины двадцатого столетия проблемы сексуальности и ее взаимопереплетения с социальными отношениями в более широком контексте чаще оказывались в центре внимания психологов (и в особенности психоаналитиков — с легкой руки З. Фрейда ), нежели становились предметом изучения социологии. Между тем сексуальность в самых разнообразных ее проявлениях — это важнейший аспект социального взаимодействия [3] Современный британский социологический толковый словарь ( Jary D. & Jary J. Collins Dictionary of Sociology. — Glasgow: HarperCollins Publishers, 2 nd ed., 1995. — P. 590-591) дает семь различных определений социологического понятия «sexuality». .

Не случайно выдающийся русский и американский социолог Питирим Сорокин относил проявления сексуальности и потребности людей в этих проявлениях к одному из трех главных побудительных мотивов, которые оказывают огромное влияние на судьбы целых государств и народов. Сексуальный инстинкт, наряду с пищевым и инстинктом безопасности, он относил к разряду «базовых» или «основных» инстинктов (сам термин, очевидно, заимствован у Фрейда) и утверждал, что именно подавление этих основных инстинктов у населения господствующим режимом и выступает в конечном счете исходным фактором всех социальных революций [4] См.: Сорокин П. Социология революции // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество.— М.: Политиздат, 1990. Между прочим, Сорокин был одним из первых социологов, отметивших наступление сексуальной революции (см.: Sorokin P. The American Sexual Revolution. — Boston: P. Sargent, 1956). .

Конечно, на Западе социологический интерес к проблеме сексуальности проявился значительно раньше и получил существенно большее развитие, нежели в России [5] Хотя первые сексологические опросы начались в России еще в 1904 г. (М. А.Членов); правда, проводились они только в студенческой аудитории. .

Основная причина такого невнимания заключалась скорее в том, что изучение проблемы сексуальности противоречило господствующим идеологическим установкам общества «реального социализма» (если даже оставить в стороне тот факт, что и сама теоретическая социология получила у нас статус самостоятельной научной и учебной дисциплины лишь в конце 80-х — начале 90-х гг.).

Довольно широкий круг литературных источников, цитируемых и обсуждаемых Э. Гидденсом, указывает на огромный интерес — причем не только психологический, но уже и социологический — к проблеме сексуальности на Западе. По упомянутой выше причине ни одного российского автора среди этих источников нет. В самом деле, вероятно, можно буквально по пальцам пересчитать тех отечественных социологов, которые обращались к этой проблеме (мы не говорим, разумеется, о специальных публикациях гинекологической, психологической, психоневрологической и вообще медицинской тематики). Один из наиболее серьезных русскоязычных социологов, плодотворно работающий по этой проблеме начиная с 60-х годов, это И. С. Кон. Хотя следует отметить, что его первая (и самая известная) книга на эту тему — «Введение в сексологию» — не случайно была опубликована в издательстве «Медицина» [6] Кон И. С. Введение в сексологию. — М: Медицина, 1988. .

Эта работа носила не столько социологический характер, она, скорее, представляла собою свод самых разнообразных сведений по анатомии, эндокринологии, психологии, этнографии и лишь отчасти — по социологии сексуального поведения человека. Среди «чисто социологических» авторов, довольно последовательно разрабатывавших эту проблему в течение последних десятилетий, следует отметить прежде всего петербургского социолога С. И. Голода [7] См. напр.: Голод С. И. Личная жизнь: любовь, отношения полов. — Л., 1990; Голод С. И. ХХ век и тенденции сексуальных отношений в России. — СПб., 1996, а также многочисленные публикации в периодических изданиях. .

В ряду проблем, связанных с изучением стереотипов сексуального поведения, особый интерес в социологическом плане вызывает так называемая сексуальная революция. На Западе об этом явлении заговорили в конце 50-х — начале 60-х годов, когда к ее изучению обратились многие известные философы, социологи, психологи, публицисты. Следует сразу отметить при этом, что далеко не все авторы считают те радикальные изменения, которые происходят в сфере социальных норм, регулирующих взаимоотношения между полами, революцией. Неоднократно приходилось слышать и читать рассуждения с тех позиций, что здесь мы имеем дело просто с ускорением эволюционных процессов [8] Хотя ускорение эволюции — это и есть, в сущности, революция. .