Александр Ватлин - Австрия в ХХ веке

Несмотря на растущую конфронтацию Востока и Запада, 28 июня 1946 г. было подписано второе соглашение о союзническом контроле над Австрией. Державы антигитлеровской коалиции оставляли за собой обеспечение безопасности своих воинских контингентов и право на вмешательство в том случае, если управленческая практика придет в противоречие с их национальными интересами (Reservatsrechte). Австрийские власти отныне могли издавать законы, которые автоматически вступали в силу, если военные администрации единогласно не налагали на них свое вето. Соглашение предусматривало ослабление контроля на границе между зонами, что фактически восстанавливало единое экономическое и правовое пространство страны.

Австрийскому обществу предстояло заполнить идеологический вакуум, оставленный годами нацистского господства. Традиционные ценности, которые отстаивала церковь, сохраняли свое значение в семейной жизни и в сельских общинах, но уже не могли претендовать на роль интегрирующей политической силы. Напротив, исследователи отмечают применительно к этому периоду «растущее отчуждение между церковными иерархами и простыми прихожанами» (Г.Штегер), причем первые держались за устаревшие догматы, а вторые требовали покаяния и решительного обновления. В этих условиях политический католицизм сошел со сцены, предпочитая действовать из-за кулис, через социал-христианские группы в Народной партии.

Идея аншлюса потеряла в послевоенной Австрии последних приверженцев. Фигль заявил при вступлении в должность канцлера, что «мы никогда не были вторым немецким государством. Мы никогда не являлись филиалом другой нации». Насаждаемая сверху «австрификация» давала работу чиновникам (Heimatmacher), солидные средства выделялись на поддержку фольклора и национального кинематографа. Не обходилось и без перегибов – так, родной язык среди школьных предметов перестал называться немецким.

В отличие от Германии перед общественным мнением не стояла проблема «нового начала» национальной истории. Речь шла скорее об усовершенствовании государственных механизмов Первой республики, о Дольфусе и Шушниге предпочитали не вспоминать. КПА предложила разработать новую конституцию, учитывающую негативный опыт 30-х гг., но не была поддержана другими партиями. «Табуизация определенных тем и характерное для Австрии беспамятство по отношению к недавней истории обеспечили стабильность коалиции на десятилетия вперед» (Г.Эндерле-Барсел). СПА и АНП сохраняли верность взятому на себя обязательству избегать взаимных нападок, смягчению политических нравов способствовала цензура оккупационных властей, действовавшая вплоть до 1955 г. Определенный пиетет соблюдался в первые послевоенные годы и по отношению к коммунистам, хотя в органах власти их окружало вежливое отчуждение.

Расхожий тезис о том, что «немцы нас завоевали», являлся австрийской уловкой для того, уйти от вопроса об ответственности за соучастие в преступлениях нацистского режима. О том, что многие отдавали себе отчет в содеянном, свидетельствовал резкий скачок самоубийств в апреле-мае 1945 г. Тех, кто пытался уйти от наказания на территории Австрии, выявляла процедура денацификации, проводимая совместно гражданскими и военными властями. 8 мая правительство Реннера объявило о запрете НСДАП и ее дочерних организаций, все их члены должны были зарегистрироваться в местных органах самоуправления. Таковых оказалось более полумиллиона человек, они были лишены части гражданских прав, их дальнейшую судьбу решали особые комиссии. Особенно жестко проверяли «нелегалов», т.е. австрийских членов НСДАП, вступивших в нее до 13 марта 1938 г. (их было около 100 тысяч).

В результате денацификации с руководящих постов исчезли практически все «варяги», прибывшие в Австрию после аншлюса в погоне за теплыми местами в партийном и государственном аппарате. Большинство нацистов отделались штрафами или исправительными работами, особые суды вынесли приговоры в отношении 13 тыс. человек (43 из них приговорили к смертной казни). В основном это были люди, виновные в военных преступлениях, служившие охранниками концлагерей, тайными агентами гестапо.

21 апреля 1948 г. был принят закон об амнистии рядовым нацистам, затронувший 482 из 524 тысяч бывших членов НСДАП. Голоса и симпатии этих людей, чувствовавших себя изгоями, завоевал созданный в следующем году Союз независимых. В него вошли и бывшие сторонники правых партий, недовольные закулисным разделом власти между СПА и АНП. Союз независимых не смог подорвать систему «пропорциональной демократии», хотя и набрал на парламентских выборах 1949 г. около 12 % голосов. Этот успех вызвал в мире справедливые опасения, что в Австрии вновь поднимает голову нацистская идеология. Однако впоследствии Союз независимых сошел с парламентской сцены, еще долгое время выполняя роль «гетто для вечно вчерашних» (Э. Ханиш). Принятая в 1954 г. Аасзейская программа Союза начиналась заявлением, что «Австрия является германским государством» и была выдержана в духе крайнего национализма.

Две крупнейшие партии страны, провозгласившие себя народными, были заинтересованы в политической стабильности не меньше, чем оккупационные власти. За первые десять лет существования Второй республики сменилось лишь три правительства (за 1919-1929 гг. – одиннадцать), причем все они носили характер большой коалиции. Парламентские выборы 1949 и 1953 гг. не внесли сколько-нибудь существенных изменений в расстановку сил на политической арене. В апреле 1953 г. Фигля на посту канцлера сменил его коллега по партии Юлиус Рааб, мастер компромисса и примирения. Сам Фигль остался министром иностранных дел Австрии, символизируя преемственность кадровой политики «пропорциональной демократии».

Потеряв имидж двух непримиримых идеологических лагерей, СПА и АНП оставались центрами политического протекционизма. Без партбилета в кармане нельзя было занять сколько-нибудь престижный пост на государственной службе, через подключение партийных каналов решался вопрос о получении муниципальной квартиры, патента на предпринимательскую деятельность. В результате к 1955 г. каждая из народных партий имела в своих рядах около полумиллиона членов – и это при том, что население страны не достигало и семи миллионов человек. «Сверхорганизованность» австрийцев стала таким же феноменом политической культуры Второй республики, как и скрытое от гражданского общества разрешение конфликтов за парламентскими и партийными кулисами.

Вопреки мрачным оценкам первых послевоенных лет, австрийское хозяйство не подверглось тотальному разрушению подобно странам, где нацисты в годы войны устанавливали свой «новый порядок». От бомбардировок англо-американской авиации пострадал в основном жилой сектор и транспортные узлы, заводы до последних дней третьего рейха производили военную продукцию. После воздушных налетов их восстанавливали узники концлагерей или рабочие, угнанные из стран Восточной Европы. Ни для тех, ни для других не предусматривалось убежищ, и они работали прямо под бомбами. Производство переносилось под землю, в заброшенные шахты, пещеры. Реактивные самолеты Мессершмидт-262, которые так и не успели принять участия в боевых действиях, собирали в известняковых штольнях всего в нескольких километрах от Вены.