Сергей Переслегин - Опасная бритва Оккама

Мы приходим к парадоксальному, но, вероятно, верному выводу, что «воспитание безусловной нерефлектируемой толерантности» ( политкорректность ) оказывается продолжением политики обеспечения национального, классового или иного группового превосходства «иными, а именно ненасильственными средствами» [297]. Любопытно, что политкорректность необычайно агрессивна, ее «нетолерантность к нетолерантным» доведена до абсурда. В конце концов, она породила такое дикое явление, как харассмент.

Итак, понятие «нетолерантность» может иметь положительную коннотацию. Нетолерантный — активный, занимающий позицию, имеющий выраженную идентичность, убежденность, пассионарность. По Лютеру: «На том стою — и не могу иначе».

Толерантный — зачастую терпимый, безразличный, пассивный, не желающий и не способный занимать позицию, непассионарный или субпассионарный. Для того чтобы национальные элиты сохранили свое положение, массы должны быть толерантными. Для того, чтобы мировые элиты сохранили свое положение, государства должны быть толерантными.

В своем предельном развитии нетолерантность ведет к шовинизму, экстремизму и различным формам групповой исключительности — фашизму, нацизму, рассизму и т. п.

Но толерантность в своем предельном развитии ведет к нейтрализму, позиции «радующейся обезьяны», а затем — к политкорректности в своем американском значении.

Само собой разумеется, что эти две сущности — толерантность и нетолерантность — образуют диалектическое единство, то есть взаимообусловлены, взаимосвязаны, взаимопреврашаемы, подразумевают наличие третьей сущности, встающей в управленческую позицию и переводящей 2-противоречие в 3-баланс.

Связь форм мышления и толерантности может быть представлена в виде таблицы.

Примечания.

1 — Лири Т. История будущего. СПб.: Янус, 2000;

2 — Социальная группа, воплощающая данный контур сознания;

3 — В смысле «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное»;

4 — В значении, в котором это слово использовалось в Древнем Риме: дух–покровитель, открывающий путь к высшим проявлениям личности.

Представляет интерес также связь толерантности и пассионарности. Здесь есть необходимость рассмотреть два типа толерантности: «терпимость к чужому» и «терпимость к враждебному». В первом случае «чужое» может косвенно, фактом своего присутствия угрожать идентичности, убеждениям, эстетическим предпочтениям, но не оказывает непосредственного влияния на имущественные или неимущественные интересы личности. Формула нетолерантности в этом случае: «Ну, не люблю я негров». Формула толерантности: «Цвет кожи ничего не говорит о человеке». Во втором случае «чужое» прямо и непосредственно угрожает осознаваемым, значимым, имущественным или неимущественным интересам индивидуума, занимая доминирующую или конкурентную позицию. Формула нетолерантности: «Мигрантов — вон с наших рынков!». Формула толерантности: «Я должен конкурировать с ними в равных условиях». Понятно, что первый тип толерантности является в большей степени декларативным, в то время как второй — деятельностным.

В демократической среде возможно совершенно фантастическое явление, когда человек, формально нетолерантный, оказывается толерантным деятельностно. Как правило, это означает, что мигрантов он боится меньше, чем собственного правительства, «прописавшего» политкорректность и оформившего его законодательно.

Заметим, что толерантность обитает на средних этажах таблицы — в зоне умеренной пассионарности. Ни пассионарии (творцы истории), ни субпассионарии (современный средний класс развитых стран) толерантностью не обладают — первые в силу стремления подчинять себе мир, вторые — вследствие того, что любое изменение гомеостаза (появление чужого) является для них угрозой, едва ли совместимой с жизнью.

Таким образом, воспитание пассионарности можно (и должно) рассматривать в логике снижения пассионарности общества (удаления на общественную периферию нетолерантных личностей с пассионарностью +4, +5, +6).

Весьма сомнительная цель!

В триалектической логике базовым является баланс «равновесие–изменение–спонтанность». Его Представления в других семантических слоях: «безопасность–комфорт–развитие», «мир–война–кризис».

Диалектическое противоречие «толерантность–нетолерантность» ложится в соответствие балансов как равновесие–развитие. Толерантность предполагает игнорирование противоречия с иным, гомеостаз, равновесие, экологию. Нетолерантность предполагает борьбу с чужим, разрешение противоречия через структурные изменения, развитие, эвологию.

Тогда управляющей вершиной, достраивающей противоречие «толерантность–нетолерантность» до баланса, оказывается «свобода» — быть толерантным или не быть им, принимать логику борьбы или логику сосуществования или ту и другую одновременно («здесь воюем, здесь дружим, здесь торгуем, здесь рыбу заворачивали…»). Свобода предполагает произвол как в отношении чужого, так и в отношении собственной идентичности, триалектическое развитие противоречия с выходом в иное понятийное пространство.