Сергей Алексеев - Общая теория права. Том II

В отличие от правообразовательных правомочий, вытекающих из административной и процессуальной правосубъектности, правомочия данной группы существуют в рамках конкретных правоотношений, и для их возникновения необходимы дополнительные юридические факты. Обычно эти правомочия входят в состав основных правоотношений в качестве вторичных элементов. Отсюда- их характеристика как секундарных (вторичных) правомочий.

Действие секундарных правомочий касается внутренних механизмов развития правоотношения, его возникновения, прекращения. Их содержание сводится к одному — к возможности совершить одностороннее волеизъявление (сделку), которая автоматически порождает обязательные юридические последствия.

Поэтому, как и большинству других прав на активные действия, правомочиям рассматриваемой разновидности не корреспондируют какие-либо особые, самостоятельные обязанности. Их юридический характер выражен в автоматизме наступающих юридических последствий [113] См.: Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980, с. 95–102. , а также в органически связанных с ними правомочиях требовать от других лиц воздержания от действий известного рода [114].

Особенности многообразных правомочий на свои активные действия конкретизированно подтверждают то принципиально важное положение, что субъективное право играет в механизме правового воздействия специфическую и в известной степени самостоятельную роль. Собственно говоря, предпринимаемые в литературе попытки вывести субъективное право из пределов правоотношений и объясняются, надо думать, тем, что значение субъективных прав оказалось невозможно охарактеризовать только в рамках понятия «элемент правоотношения».

В чем здесь суть вопроса? Субъективное право немыслимо, невозможно вне правовых связей (правоотношений), во всяком случае, таких, которые состоят из права требования и корреспондирующей ему обязанности. Однако по своему содержанию оно нередко выходит за пределы того, что находится внутри собственно правовой связи.

Только в правоотношениях активного типа юридические возможности управомоченного в основном не выходят за пределы собственно правовой связи; они выражены лишь в праве требования управомоченного, обращенном к обязанному лицу. Вот почему при анализе права требования управомоченного в обязательственных и иных правоотношениях активного типа категория «субъективное право» употребляется с известной натяжкой: эта категория необходима для того, чтобы отразить то общее, что свойственно правовому положению управомоченного в любом правоотношении (хотя при этом своеобразие, присущее субъективному праву в полном объеме образующих его правомочий, несколько теряется).

Иной характер имеют правовые возможности управомоченного в правовых связях, охватывающих конституционные права граждан, право собственности, и др., т. е. в правоотношениях пассивного типа. Здесь уже юридические возможности управомоченного не исчерпываются тем, что находится внутри собственно правовой связи, т. е. прав требований и корреспондирующих им обязанностей. К тому же сами обязанности в правоотношениях данного типа, хотя и лежат в их основе и выражают самую связь между лицами, вместе с тем играют оградительную и в этом смысле пассивную роль (что оправдывает наименование этих правовых связей как пассивных). Главное здесь — правомочия на активные (положительные) действия, которые и придают содержанию субъективного права такой характер, когда оно в значительной степени выходит за пределы собственно правовой связи, предоставляет простор и определяет рамки для собственного поведения управомоченного. Удовлетворение интереса управомоченного и достигается при помощи его собственных действий, а не при помощи действий обязанного лица.

Надо полагать, что категория «субъективное право» сложилась главным образом для характеристики такого рода правовых возможностей управомоченного. Субъективное право в строгом смысле слова — право в полном объеме образующих его правомочий — нечто большее, чем просто право требования. Субъективное право есть право «на что-то», т. е. право, имеющее известный реальный, наличный объект, по отношению к которому можно строить свое активное поведение.

Это — входящее в состав субъективного права (при нарушении юридической обязанности) правомочие, выраженное в возможности привести в действие аппарат государственного принуждения против обязанного лица [115].

Притязание является своего рода продолжением исходного и обязательного элемента любого субъективного права — права требования. Вместе с тем притязание имеет иного непосредственного адресата (органы, обеспечивающие государственно-принудительное воздействие) и по-иному проявляющееся содержание (требование об исполнении обязанности при помощи этого государственно-принудительного воздействия).

Притязание представляет собой такое правомочие, которое существует в правоотношении не с самого начала его формирования, а включается при наличии дополнительных фактов (неисполнения обязанности) в состав субъективного права для обеспечения правового воздействия на нарушителя юридической обязанности.

Включение в субъективное право рассматриваемого правомочия (притязания) свидетельствует о том, что субъективное право перешло в новую стадию развития и его содержание обогатилось новым моментом — возможностью привести в действие аппарат государственного принуждения. Субъективное право на стадии притязания приобретает «боевой» характер, выступает в качестве права, непосредственно готового к принудительному осуществлению [116].

Возможность перехода субъективного права в стадию притязания выражает одну из важнейших его особенностей как юридического права, опирающегося на силу государственного принуждения. Однако не следует абсолютизировать это качество субъективного права [117]. Так, осуществление прав на активное действие производится путем односторонних актов самого управомоченного; здесь тоже возможно обращение к компетентным органам государства, но не для принуждения лица к исполнению обязанности, а для признания обязательности наступивших юридических последствий, возникших в силу односторонних действий. Да и вообще защита субъективного права осуществляется государственными органами не в рамках данного правоотношения, а в рамках особых, охранительных правоотношений. Притязание и является звеном, связывающим регулятивные (правоустановительные) и охранительные правоотношения.

Это — вторая существенная часть юридического содержания правоотношения, представляющая собой предписанную обязанному лицу меру необходимого поведения, которой лицо должно следовать в соответствии с требованиями управомоченного в целях удовлетворения его интересов [118].