П. Заблудовский - История медицины

Воззрения И. Е. Дядьковского его ученик физиолог И. Т. Глебов (1806-1884) экспериментально обосновал в своих работах (особенно в труде «К физиологии аппетита и голода», 1856 г.), высказывавший идеи о возможности центрального торможения. Впоследствии эти идеи были развиты И. М. Сеченовым. И. Т. Глебов был неутомимым пропагандистом экспериментальной физиологии, крупным педагогом, стоявшим на передовых материалистических позициях, и крупным деятелем в области медицинского образования. И. Т. Глебов, как вице-президент Военно-медицинской академии в Петербурге вместе с ее президентом П. А. Дубовицким (1812-1868) и ученым секретарем Н. Н. Зининым (1812-1880) осуществили реформу этого старейшего высшего медицинского учреждения страны; организовали в академии новые кафедры и клиники, пригласили молодых талантливых педагогов, в том числе И. М. Сеченова и С. П. Боткина, организовали при академии специальный институт для врачей, готовящихся к профессорской деятельности (прообраз адъюнктуры и т. п.).

И. Е. Дядьковский активно боролся за самостоятельность русской науки, против раболепия перед иностранными учеными. В 1836 г. за ярко выраженные материалистические воззрения он был отстранен от должности.

Идейным противником И. Е. Дядьковского, выразителем идеалистических, натурфилософских, шеллингианских концепций в этот период был Д. М. Велланский (1774-1847) – профессор кафедры физиологии и общей патологии Петербургской медико-хирургической академии (1817-1837). Он утверждал, что опытные науки позволяют понять лишь внешнюю сторону явлений, в то время как их внутренняя сущность остается нераскрытой. Методом познания является умозрение, а не эксперимент или наблюдение. Критикуя узкий практицизм и призывая к теоретическим обобщениям, Д. М. Велланский все же не смог указать нужного направления, так как стоял на ложных позициях. Взгляды Д. М. Велланского не получили широкого распространения и подверглись критике сторонников материалистического направления в русской медицине. Виднейшим представителем русской терапии первой половины XIX в. был профессор медицинского факультета Московского университета Матвей Яковлевич Мудров (1776-1831). Он строил учение о внутренних болезнях на представлениях о целостности организма, о связи между организмом и окружающей средой, о влиянии последней на возникновение патологических состояний.

Его научное наследие, его воззрения дошли до нас в виде «слов» – речей, произнесенных во время собраний, приуроченных ко дню основания университета и другим годовщинам и торжествам. Такие речи поручались ежегодно виднейшим профессорам университета и затем издавались. Среди этих публичных выступлений «Слово о способе учить и учиться медицине практической, или деятельному врачебному искусству при постелях больных» (1820) наиболее полно отражает его клинические воззрения. М. Я. Мудровым разработан подробный план клинического обследования, опроса и осмотра больного, который он называл практической патологией – «наукой исследовать и распознавать болезни у постели больного». М. Я. Мудров одним из первых в России стал применять перкуссию и аускультацию.

Исходя из состояния медицины своего времени, задачи врача он видел в лечении больного, а не болезни. «Не должно лечить и самой болезни – утверждал он, – для которой часто и названия не находим, не должно лечить и причины болезни, которые часто ни нам, ни больному, ни окружающим его неизвестны, а должно лечить самого больного, – его состав, его органы, его силы» [44] [44] Мудров М. Я. Избранные произведения. – М.: Медгиз, 1949, с. 221. . «В этом, – любил повторять М. Я. Мудров, – вся тайна моего лечения». Это был оправданный подход ученого-клинициста к трактовке коренных вопросов клиники внутренних болезней – на уровне знаний первой половины XIX в. Сущность многих болезней действительно не была известна, под одним и тем же названием подразумевали многие болезни. Например, понятие «тифоидные горячки», учитывавшееся в официальной статистике того времени, могло объединять все тифы, малярию, грипп и вообще любые лихорадочные состояния. Причины болезней, этиология их также не были разработаны; это явилось достоянием второй половины XIX в.

Лечение было симптоматическим. М. Я. Мудров настаивал на индивидуализации лечения: «Одна и та же болезнь, но у двух различных больных требует весьма разнообразного лечения». Он конкретизировал это положение, связывая его с возрастом, полом и, что особо следует подчеркнуть, с образом жизни: «Одно лечение потребно младенцу, другое – мужу, третье – старцу, одно – девице, другое — матери, третье – женщине преклонных лет… Бедным – покой, добрая пища и средства крепительные, богатым – труд, воздерживание, средства очищающие» [45] [45] Мудров М. Я. Избранные произведения. – М.: Медгиз, 1949, с. 228. .

М. Я. Мудров настаивал на тщательном ведении истории болезни «при самих постелях больных». Собранные им, переплетенные и бережно хранившиеся 40 томов историй болезней он считал дороже любого состояния, дороже целой библиотеки. Во время пожара Москвы в 1812 г. он бросил все имущество, богатейшую библиотеку, а вывез только эти 40 томов, так как в них был сконцентрирован неповторимый личный многолетний клинический опыт.

Придавая большое значение предупреждению болезней, в преддверии войны с Наполеоном, он в 1809 г. произнес «Слово о пользе и предметах военной гигиены, или науке охранять здоровье военнослужащих». Ему принадлежит и формула «легче предохранять от болезней, нежели их лечить».

М. Я Мудров широко пропагандировал среди врачей деонтологические проблемы медицины. Ему принадлежит «Слово о благочестии и нравственных качествах Гиппократова врача», в котором рассматриваются все возможные аспекты врачебной деятельности: отношение врача к больному, к обществу, врачей между собой. Он исходил из основных положений «клятвы Гиппократа», подчеркивал мысль об ответственности врача за здоровье своих больных, о необходимости тщательной подготовки к врачебной деятельности: «посредственный врач скорее вреден, нежели полезен».

М. Я. Мудров погиб, исполняя свой служебный долг, во время эпидемии холеры после вскрытия трупа больного.

Своеобразна судьба Виленского университета, перешедшего к России После раздела Польши в конце XVIII в. Вначале он пользовался широтой автономией и щедро снабжался срествами. Для улучшения представления на медицинском факультете и составления новых учебных планов был приглашен из Австрии И. П. Франк (1745-1821). Было организовано 7 кафедр: анатомии, патологии, хирургии, акушерства, ветеринарии фармакологии внутренних болезней. Последнюю возглавил И. П. Франк, который с переходом в Петербург (1805) передал ее сыну Йозефу Франку. И. И. Франк (1771-1842) 20 лет читал курс терапии, создал многотомный энциклопедический труд по медицине, организовал богатый патологоанатомический музей. В его клинике составлялись исчерпывающие истории болезни. Другом И. Франка был М. Я. Мудров, который являлся действительным членом Виленского медицинского общества и, находясь в 1807-1809 гг. в Вильне, регулярно посещал заседания общества и делал там сообщения. По инициативе И. Франка и Енджея Снядедкого (1768-1838) – другого выдающегося ученого Виленского университета – было создано Виленское медицинское общество, которое наряду с университетом сыграло важную роль в распространении передовых медицинских, а затем и политических, освободительных идей. Усилившееся национально-освободительное движение, вылившееся в польско-литовское восстание 1831 г., привело к закрытию университета (1832) и преобразованию его в том же году в Виленскую медико-хирургическую академию. В 1842 г. среди преподавателей и студентов была раскрыта группа членов тайного национально-освободительного общества и академия была закрыта, а многие профессора и студенты были переведены на только что открытый медицинский факультет Киевского университета.