Абдусалам Гусейнов - Этика

Устои мусульманской веры связаны между собой таким образом, что один способствует поддержанию всех остальных. В особенности это относится к хаджу, который вбирает в себя всю совокупность основных обязанностей мусульманина. Он концентрирует мысль и душевную энергию мусульманина на авраамовых истоках религии, на единобожии как ее истинной сущности, на пророческой роли Мухаммеда. Время хаджа есть также время усиленных молитв и щедрых пожертвований.

Человека, который захотел бы познакомиться с этикой Корана в компактном изложении, ждет разочарование. Мухаммед не оставил ни своего Декалога, ни своей Нагорной проповеди. Он не создал специальной моральной доктрины. Этика как бы растворилась в его мировоззрении: в теоретической части она совпадает с теологией, в нормативной — с правом. Однако отсутствие этики в привычно-европейском значении данного понятия (как особой сферы знания и культуры) не означает отсутствия ее как определенной моральной программы.

Все те нормы, которые входят в Декалог и Нагорную проповедь и составляют содержание того, что именуется естественной нравственностью, представлены также и в Коране. Коран в этом смысле прямо продолжает традиции иудаизма и христианства. Этическое своеобразие Корана заключается не в том, что там представлены уникальные нравственные нормы, которых нет в других памятниках культуры (если такие нормы и есть в Коране, то их очень мало и они имеют второстепенное значение), а в том, что эти нормы даны в их нерасчлененной слитности с другими формами регуляции межчеловеческих отношений, религиозным ритуалом, обычаем, правом. Нравственность в Коране не систематизирована в виде определенного кодекса, не сведена к обозримой совокупности общих принципов. Этическая абстракция в нем как бы застыла на среднем уровне. Здесь есть единичные предписания (типа запрета на употребление свинины или вина), есть нормы, регулирующие отношения в определенных сферах (в браке, в вопросах наследования и т. д.), есть понятия, обобщающие конкретные нравственные отношения и добродетели (справедливость, милосердие, совесть, щедрость и др.), но нет понятия и термина, соответствующего понятию этики (или морали). И это весьма показательно.

В отличие от христианско-европейской этики, которую можно назвать этикой общих принципов, мусульманская этика есть. этика конкретных норм.

Этика Корана считается с человеческими возможностями и обстоятельствами, в ней нет абстрактного ригоризма. В этом смысле она снисходительна к человеку. Например, мусульманину запрещается есть свинину, но если случается так, что нечего кроме свинины, то допускается отступление от данного запрета. Есть обязанность поста, но она не распространяется на беременных женщин или тех, кто находится в неволе. Нормы мусульманской этики знают и допускают исключения, их императивность нельзя считать категорической — за одним, разумеется, исключением, которое касается самого символа мусульманской веры. За веру можно и надо умереть. Все остальное не стоит человеческой жизни.

Коран — «руководство для богобоязненных» (2:2), он не наставляет на путь веры, а учит лишь тому, как правильна воплотить веру. Вопрос «зачем быть моральным?» в мусульманской этике не составляет проблемы, он решается включением морали в веру. Моральный образ жизни гарантирует блаженство вечной жизни, в то время как порочный образ жизни неминуемо ведет к страшным мукам вечного умирания. Справедливости и милосердия ищет тот, кто ищет своей выгоды. Столь же простое решение получает вопрос о том, почему отдается предпочтение тем или иным нормам (типа запрета иметь более четырех жен, требований делать обязательные и добровольные пожертвования нуждающимся и т. д.), — по той причине, что они предписаны Богом. Моральный мотив в исламе совпадает как с мотивом благоразумия, так в с мотивом благочестия.

Мусульманская этика исходит из достаточно приземленного, но зато более цельного образа человека, который вполне понимает и — самое главное — принимает ограниченность своих человеческих возможностей. Она отказывает человеку в богоподобии и более реалистична, хотя и менее возвышенно, чем христианская этика, очерчивает пространство его нравственно ответственного поведения (заметим в скобках, что в исламе нет идеи наследственного греха; согласно Корану, Адам был прощен Аллахом и его вина не распространяется на потомков). Коран дает детализированную программу жизни индивидов, которая служит не только руководством к действию, но и догмой. Она является руководством к действию именно в качестве догмы. Перспективу, задаваемую мусульманской этикой, нельзя назвать сверхчеловеческой, она не требует от человека раздвоенности, разрыва между бытием и долженствованием. Конечно, следование Корану тоже нелегко.

Правоверный мусульманин всегда будет иметь достаточно поводов для угрызения совести. Тем не менее в исламе мораль не отделена от реальности непреодолимой пропастью. И Мухаммед вряд ли мог бы повторить слова Иисуса о том, что его царство — не от мира сего.

Исламская этика стала основой огромной цивилизации, жизненность которой доказана почти полуторатысячелетним опытом. Она является важной гранью моральной культуры человечества, которая складывается из различных взаимно дополняющих друг друга традиций.

1. В чем заключается принципиальное отличие ислама от христианства в трактовке проблемы отношения человека и Бога?

2. Каким образом жесткий монотеизм ислама сказался на его этике? Можно ли связывать с ним отсутствие в Коране развернутой моральной концепции?

3. Каковы пять кардинальных требований мусульманского вероучения и образа жизни и мера их обязательности?

4. В чем своеобразие этико-нормативной программы Мухаммеда в отличие от этико-нормативной программы Иисуса Христа?

Коран: 2:168. 216, 6:152–155; 9:11, 31, 60; 70:19–31; 74:44–48; 96:1–8. «Мухаммед», «Аль-фикх», «Харам», «Аш-шариа» // Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991.

Грюнебаум Г.Э. фон. Классический ислам. М., 1988. С. 26–48.

Сократ сводил добродетель к знанию. По его мнению, путь к счастью человеческому согласию в обществе лежит через познающий разум. Найти этот путь — основная задача философии.

Когда Сократ ждал в тюрьме исполнения смертного приговора, его друг Критон, подкупив стражу и сделав другие необходимые приготовления, предложил ему убежать из неволи. Сократ отклонил эту возможность, сказав, что таким образом сохранит жизнь, но ценой недостойного поступка, ибо: