Сергей Кучеренко - Хищные звери леса

Она любит и типичные горно-таежные речки — неширокие, с быстрым течением, неглубокими плесами, мелкими перекатами и слабо разработанной поймой. Летом норке в них очень хорошо, но зимой значительно хуже: рыба "скатывается" вниз и в ямах часто гибнет; обычны наледи, в малоснежные и холодные зимы они тянутся непрерывно на многие километры. Зимой зверек, как правило, покидает эти места, оставаясь лишь у омутов и в незамерзающих ключах.

Малопригодны для его жизни и реки, покрывающиеся сплошным льдом без полыней, а также водоемы со скальными или заболоченными берегами. Хозяйственная деятельность человека: сплав леса, выпас скота, распашка земель или просто частое появление людей с собаками — тоже не нравится норке. В таких местах ее мало.

В верховьях ключей и истоках рек она живет лишь в теплый период года, да и то редко. Зимой здесь все перемерзает и "закипает" в сплошных наледях.

т На реках, облюбованных норкой, плотность ее непрерывно увеличивалась, достигнув максимума к середине 60-х годов: во многих местах они составляли 5–6 особей на 1 километр, а на лучших участках, например в "разбоях", до 10–15 норок на 1 километр. Зверек расплодился даже и в несвойственных ему местообитаниях: его ловили на заболоченных ручьях вдоль дорог, на старых осушительных каналах, на лугах и марях. Многие охотники добывали по 20–30 норок в месяц, опытные же — в 2 раза больше.

Осенью 1965 и 1966 годов я занимался учетом поголовья норки на Хоре и Бикине и сейчас уверен, что в те годы мы наблюдали "взрыв" — лавинообразное нарастание численности акклиматизанта. На некоторых участках рек добывали по 7–8 зверьков с 1 километра поймы, а за сезон охотник на небольшом отрезке реки ловил их до сотни. В большинстве районов края норка вышла на первое, второе и третье места в пушных заготовках, общая стоимость норочьих шкурок достигала 10–14 % стоимости всей добываемой пушнины. Все это породило большие надежды, однако за "взрывом" последовало неожиданное и резкое сокращение численности.

Перенаселение для любого вида часто чревато губительными последствиями: распространяются болезни, падают темпы размножения, повышается смертность. Но это особенно характерно для вновь формирующихся популяций "иноземного" происхождения: сначала численность стремительно возрастает, плотность становится чрезмерно большой, а потом наступает резкий спад. И дело тут не только и не столько в нехватке кормов или заразных болезнях. В жизни вида постоянно действуют механизмы регулирования численности. Мы знаем только, что активность размножения обратно пропорциональна численности вида: с увеличением поголовья она снижается, и на каком-то предельно допустимом его уровне размножение может вообще прекратиться. Механизм же регулирования численности нам пока неизвестен.

В последующие годы поголовье норки начало восстанавливаться, но такого высокого уровня, как в 1962–1965 годах, она уже вряд ли достигнет.

И тем не менее американская норка заняла прочное место в биоценозах Амуро-Уссурийского края, Алтая и других регионов нашей страны. Этот зверек определенно обогатил нашу фауну, а кроме того, стал одним из важных источников добычи пушнины.

Сейчас, через 50 лет после начала акклиматизации, норку научились добывать многие охотники. С каждым годом интерес к ней возрастает, ловят ее все больше, в некоторых районах даже чрезмерно много.

Исключительно велико значение американской норки в клеточном звероводстве. Норководство стало очень доходной отраслью во многих странах, в том числе и в Советском Союзе. На крупных зверофермах число зверьков летом достигает ста тысяч. Если заготовки шкурок дикой норки во всех странах составляют 400–420 тысяч в год, то во всем мире производство клеточной норки за 1 год превысило 25 миллионов особей, из которых более 10 миллионов приходится на нашу страну.

В одном лишь Приморском крае получают свыше миллиона норочьих шкурок клеточного производства.

В международной пушной торговле норка по праву считается основным товаром, на ее долю приходится около двух третьих мирового пушного оборота. В Советском Союзе, славящемся обилием соболя, песца, лисицы, белки, ондатры и других ценных пушных зверей, норочий мех занимает ведущее место, а в пушном экспорте составляет около 50 %.

В сложном процессе одомашнивания и селекционной работы клеточные норки стали значительно крупнее диких, они достигают 70 сантиметров в длину и 4 килограммов массы. Они более плодовиты и менее агрессивны. Выведено более сотни цветовых форм клеточной норки, каких только среди них нет: черные, белые, пастельных тонов, голубые, бежевые и т. д. и т. п. А названия-то какие — топаз, поламино, голубой ирис, жемчужная!

И не только в разнообразии цветов прелесть меха — он прочен, красив, пушист и нежен.

Колонок

Колонок — типичный "сибиряк", обитает он в основном на Азиатском материке, незначительно проникая за Урал лишь до Волжско-Камского края и юга Кировской области. В нашей стране этот зверек особенно многочислен в Амуро-Уссурийском крае, в Барабинской лесостепи и на Алтае. Обычен он на всей южной лесной полосе Сибири, севернее же, в горно-таежной зоне, его становится заметно меньше, а западнее Урала, в Зауралье и Якутии совсем мало.

За пределами Советского Союза колонка много в Северной Монголии, на большей части Китая, в Корее, Японии, в Тибете, Гималаях, на островах Тайвань и Ява.

Это небольшой зверек с ровным ярко-охристым или палево-рыжим мехом, круто изогнутой спиной, гибким телом, короткими ногами, пушистым хвостом и злобной хищной мордочкой в черной "маске". У самцов крупного амурского подвида длина туловища достигает 40 сантиметров, а масса 850 граммов. Самки значительно мельче.

Несмотря на свои небольшие размеры (он меньше домашней кошки), колонок кровожаден и злобен и обычно уничтожает все, что может одолеть. Он не по размерам силен и проворен и без особых затруднений душит животных гораздо крупнее себя: зайцев, ондатру, тетеревов, уток и других. Иной раз думаешь, глядя на этого злого проныру: будь он размерами с медведя, от него не спастись бы никому, в том числе и людям.

В теплую погоду, особенно при недостатке кормов, за ночь колонок проходит 10–12, а то и 18–20 километров. В декабрьские и январские морозы, да еще если пища припасена, ограничивается короткими маршрутами — 200–400 метров и даже меньше. Иной раз вылезет из норы, сделает несколько глотков колючего морозного воздуха — и назад: морозов колонок не любит! А когда очень холодно и ветрено, по нескольку дней вовсе не вылезает из норы. Все-таки этот зверек умеренной климатической зоны.